|
Завизжать? Промолчать? Может, стоит сохранить все в тайне первые сутки? Или вообще никому не говорить? Эта мысль мне нравится! Стать победителем и получить деньги без всей этой суеты и шу-михи. А если люди будут спрашивать, как я могу себе позволить столько вещей от модных ди-зайнеров, стану отвечать, что подрабатываю как внештатный журналист. Да! И изменить жизнь своих друзей лучше инкогнито, как добрый ангел-хранитель. Никто никогда не узнает правды. Отлично! Я мысленно рисовала себе дом, который смогу себе позволить, не навлекая ничьих подо-зрений, но тут в мечты ворвался голос из телевизора: – Вопрос третьему номеру. Что? – Мое любимое животное – фламинго, потому что оно розовое, пушистое и у него длин-ные ноги. – Девушка, сидящая на высоком стуле, расплетает свои длинные гладкие ноги, и пуб-лика взрывается от восторга. Таращусь на нее в полном недоумении. Что происходит? Мы смотрим «Любовь с первого взгляда»? – Раньше эта передача была довольно интересной, а теперь скучища, – говорит мама. – Эта дребедень? Интересной? – удивленно восклицает папа. – Папа, а можно переключить обратно на… – Я же сказала, что сейчас тоска смертная… – Папа! – взываю я, пытаясь не выдать паники. – Можно переключить обратно на Би-би-си-1? С экрана исчезает девушка-фламинго, и я облегченно вздыхаю. Но в следующую секунду пространство голубого экрана заполняет собой солидный мужчина в костюме. – Полиция упустила из внимания, – говорит он в нос, – что свидетели были недостаточ-но… – Пап! – Где телепрограмма? – раздраженно спрашивает он. – Неужели ничего получше нет? – Есть лотерея! – почти кричу я. – Я хочу смотреть лотерею! – Почему тебя интересует лотерея? Ты купила билет? Я замолкаю. Если я решила стать анонимным победителем, то никому не могу сказать, что купила билет. Даже родителям. – Нет! – смеюсь я. – Просто там будет Мартина Маккатчен . К моему великому облегчению, мы переключились на лотерею, и вот в студии поет Тиф-фани. Я расслабляюсь и украдкой кошусь на часы. Конечно, я понимаю, что мои шансы на выигрыш не зависят от того, буду ли я следить за розыгрышем, но кто же пропустит момент своего триумфа! Это смешно, но мне кажется, что если я буду смотреть, то силой ума смогу повлиять на то, как выпадут шары. Я стану изо всех сил сверлить их взглядом, пока они крутятся в барабане, подталкивать мои номера к дырочке. Это все равно что болеть за свою команду. Команду 1 6 9 16 23 44. Правда, номера никогда не выпадают по порядку. Команда 44 1 23 6 9 16. Или команда 23 6 1… Вдруг раздаются аплодисменты, и песня смолкает. О боже. Сейчас это произойдет. Сейчас изменится вся моя жизнь. – Лотерея превратилась в сплошное стремление к наживе, правда? – говорит мама. – Про-сто безобразие. – Как это превратилась в стремление к наживе? – пререкается папа. – Раньше люди играли в лотерею, потому что хотели поддержать благотворительные орга-низации. – Вздор! Никому никогда до благотворительности не было дела. Все думают только о се-бе! – Папа тычет пультом в направлении телевизора, и экран гаснет. – Папа! – взвываю я. – Значит, по-твоему, до благотворительности никому нет дела? – кидает мама в тишину. – Я не это сказал. – Папа, включи телевизор! – визжу я. – Включи! Еще секунда – и я полезла бы с ним драться из-за пульта, но он сам включил Первую про-грамму. Смотрю на экран и не могу поверить своим глазам – один шар уже выпал. Номер 44. Мой номер. –…Последний раз выпал три недели назад. |
