– Откуда ты знаешь? Может, он изменил меня, ничего не рассказав, без моего согласия.

Эш погрозил ей пальцем.

– Нет, Джеймс никогда не сделал бы этого. Он ведь вечно носится со своими сумасбродными идеями относительно свободы воли, которая должна быть предоставлена смертным.

– Если ты все знаешь, зачем спрашиваешь? – Поп‑пи страшно нервничала. – И если ты уловил суть…

– Суть состоит в том, что он совершил два серьезных проступка, даже три, я готов в этом поклясться. – На его лице снова промелькнула дикая, ослепительная улыбка. – Прежде всего, он наверняка в тебя влюблен, коли пошел на остальные преступления.

Что‑то беспомощно билось у Поппи внутри, как птичка о прутья клетки. Она едва смогла вымолвить:

– Не понимаю, как можно издавать законы, запрещающие любить! Этого невозможно требовать!

– Неужели не понимаешь? Вот ты – прекрасный пример. Из‑за любви Джеймс нарушил Закон молчания и проболтался тебе о Царстве Ночи, а затем изменил тебя. Если бы он смог обуздать свои чувства к тебе в самом начале, ничего не случилось бы.

– А что, если не можешь обуздать свои чувства? Невозможно заставить разлюбить!

– Конечно, нет, – сказал Эш, и Поппи замерла, молча глядя на него.

Губы Эша застыли в презрительной гримасе, он наклонился к Поппи.

– Я открою тебе секрет. Старейшины знают, что невозможно заставить разлюбить. Зато они могут запугать тебя так, что ты не сможешь показать свои чувства, а в идеале – не сможешь признаться в них даже самому себе.

Поппи отшатнулась от него. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной. Разговор с Эшем поднял в ней целую бурю, она словно стала вдруг маленькой девочкой, глупенькой и ни в чем не уверенной.

Она лишь махнула рукой в полнейшей растерянности.

– Я не могу изменить прошлое…

– Но у тебя есть настоящее, и в нем ты можешь действовать. – Единым легким движением он вскочил на ноги и начал быстро ходить по комнате. – Действовать немедленно. Мы должны очень быстро все обдумать. Очевидно, все здесь считают тебя мертвой.

– Да, но…

– Значит, ответ прост. Ты должна уехать из города и оставаться вне его как можно дольше. Уезжай туда, где тебя никто не знает, где никто не спросит тебя, настоящий ты вампир или вне закона. Ведьмы! У меня есть кузины в Лас‑Вегасе, они тебя приютят. Главное – уехать как можно быстрее, немедленно.

У Поппи голова шла кругом, она чувствовала слабость во всем теле и казалась себе совсем разбитой, как будто только что сошла с русских горок в Диснейленде.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – слабым голосом сказала она.

– Я тебе все объясню по дороге. Собирайся. Если нужно, возьми с собой что‑нибудь из одежды.

Поппи тряхнула головой, словно стараясь отогнать от себя этот кошмар.

– Послушай, я не понимаю, о чем ты говоришь, и никуда не поеду. Я должна дождаться Джеймса.

– Как ты не понимаешь?! – Эш перестал кружить по комнате и остановился рядом с ней. Его глаза приобрели зеленоватый оттенок и гипнотический блеск. – Именно этого тебе и не следует делать. Джеймс не должен знать, где ты.

– Что?

– Неужели ты не понимаешь? – снова спросил Эш. Он развел руками и заговорил с видимым сожалением: – Ты ставишь под угрозу жизнь Джеймса. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, кто ты и что с тобой произошло. Пока ты здесь, его жизнь в опасности. Ты – очевидное свидетельство совершенного им преступления.