— Если вы мне поможете, я подарю ее вам, — ответил я.

— Одной вашей истории недостаточно. Но, если бы у нас были те ленты, которые вы записали для брата…

— Я их достану, — быстро пообещал я. — Пройдет немного времени, и они будут у вас.

Я не имел понятия, как мне удастся это сделать. Но я понимал, что люди из «Ассошиэйтед Пресс Сервис» будут заинтересованы в моей безопасности, только если они надеются на сенсацию. Ленты были важны для них. Они согласились по моей просьбе наблюдать за Лилиан, Вернером и мной. Сотрудники постараются проверить, следят ли за мной. Я, в свою очередь, обещал доставить ленты, подписать любые необходимые письменные показания и публикации и разрешил себя сфотографировать.

— Вы хотите ехать в Аргентину, это верно?

— Не один, — сказал я.

— Конечно, нет. С миссис Ломбард. Но именно туда вы хотите ехать?

— Да.

— Хорошо. Вам необходимо будет звонить нам несколько раз в день. Леди, которая подойдет к телефону, проинформирует вас о всех изменениях. До своего отъезда вы передадите нам ленты. Обо всем остальном позаботится наш офис в Буэнос-Айресе. После этого мы можем атаковать «Паука». Вам это подходит?

— Полностью.

— О’кей, мы сделаем свою часть работы, вы — свою и передадите нам ленты.

— Естественно, — ответил я, абсолютно уверенный, что я это сделаю. Мои намерения были правильными, но их исполнение — неудачным.

В понедельник утром я позвонил в «Ассошиэйтед Пресс Сервис». Ответил тот же женский голос:

— У нас есть некоторая информация. Если за вами, вашим братом или миссис Ломбард следят, то это делают профессионалы. Наши люди ничего не заметили. Ваш брат прошлой ночью остался в «Мена-Хауз». Вышел оттуда сразу после десяти сегодня утром. — Я почувствовал приступ боли и ревности. — Как дела у вас? Что с лентами?

— Вы должны дать мне время.

— Хорошо. Звоните еще.

Весь день я не выходил из отеля. Лилиан позвонила около семи. Говорила она хриплым голосом, как будто была пьяна.

— Я не могу, — сказала Лилиан. — Пожалуйста, попытайся понять. Я не могу ехать с тобой. И я больше тебя не увижу. Я не выдержу еще одной такой ночи. Прости меня. Пожалуйста, прости меня.

— Вернер сейчас с тобой?

— Нет.

— Не лги.

— Да, он здесь.

— Дай мне с ним поговорить.

Голос моего брата заставил меня вздрогнуть.

— Наконец ты это услышал. Теперь ты откажешься от нее.

— Нет.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай встретимся в баре Башни, я тебе все расскажу.

— В баре через полчаса.

Я приехал на такси. Вернер был пунктуален. Он расположился у того самого окна, где вчера вечером сидела Лилиан.

— Прежде всего, что касается магнитофонных лент и адвоката во Франкфурте — ты блефуешь. У моих друзей везде есть свои люди. Ты послал телеграмму Мински, а не адвокату.

— Мински должен их известить. — Я лгал, проклиная себя за то, что упомянул об этой телеграмме.

— Не очень убедительно.

— Но верно.

— Я обсудил это с моими коллегами. Они также уверены, что ты лжешь, и готовы к этому. Что еще ты хочешь мне сказать перед отъездом в Аргентину?

— Я собираюсь уехать, но не в Южную Америку.

— А куда?

— Я собираюсь вернуться в Германию.