— вот и найди.

— Н — но…

— Подумай, что сделать. А я могу найти тебе напарника. Который знает — людей.

— Хм — м?

— Я знаю одного человека. Он — бывший стражник…

— А нынче?

— Пьет он. Сильно.

— Почему?

— Сама увидишь. А если честно — дело он свое потерял, а на другое не годен. Вот и… Начальника стражи ты сама видела. Кто другой Вайста бы при страже оставил, а он…

— Вайст?

— Рошер Вайст. Дядя Вайст. Мы когда‑то на одной улице росли…

— Покажешь мне его? Поговорим, потом решим…

— Покажу. Я ему помогаю, насколько могу… жалко его, а вот куда приставить — не знала.

— Когда?

Лайри посмотрела на солнце, прищурилась.

— Да хоть бы и сейчас. Надо только домой за каретой и слугами, а то пьяный он в хлам, на себе не утащим.

— Ааша?

— она — утащит. Но пьяного? Грязного? Вонючего?

— Утащит. Но обидится.

— Тогда — за слугами. И в таверну 'Розовый хряк'. Он там обычно напивается.

— Кто их называет, ваши таверны? Что ни название — одно другого чуднее!

— Никогда не задумывалась…

Почему запил Рошер Вайст, Яна поняла сразу же, как его увидела. У мужчины просто не было правой руки. Вообще. Культя заканчивалась аккурат у плеча.

— Что с ним случилось?

— То. Преследовал убийцу, да неудачно. Трое их оказалось, чудом спасти успели. Если б подмога не подоспела, кровью бы истек. А как понял, что впереди ничего нет — так и запил. Стражник‑то он от Четырехликого был, все ходы — выходы знал, всех воришек чуть не по именам, все городское дно наизусть…

— Ага…

Тайяна пригляделась к мужчине.

Ну да. Опустившийся, грязный, небритый и нечесаный, что есть — то есть. Но в то же время…

Не старый, когда‑то сильный, это видно по оставшейся руке. Просто — пьяный в хлам.

Азла кивнула слугам, которые подхватили мужчину и потащили на выход из таверны. Положила на стол небольшой кошелечек и вышла вон.

Да, таверна. Да, грязная. Да, лайри. И что?!

Она не трайши родилась, было время — и полы в таких мыла, и не брезговала, и за работу благодарила. Есть такая птица — нужда. И клюется она — больно.

Дома мужчину отмывали в шесть рук и одну хозяйку, которая стояла над слугами и командовала. И смотрела, и ругалась. Потом сгрузили в комнату и Аэла облегченно вздохнула.

— Завтра проснется, как новенький. Ругаться будет, правда, ну да ладно! Пусть ругается, лишь бы помог.

— ладно.

— а ты куда?

— а я найти того лошадника. Пока он у нас — единственная ниточка. А начальник стражи собирался его сегодня выпустить.

— Сможешь?

— Ааша сможет. Она же и допросить поможет.

— Все же, ты одна…

Тайяна пожала плечами.

— не одна. С Аашей.

И только шаги по коридору прошлепали. Аэлена посмотрела ей вслед — и непроизвольно сотворила знак Четырехликого.

— Лишь бы получилось…

Тайяна сделала самое простое, что могла. Обошла Дом Стражи по кругу — и убедилась (волчий нюх это не шутка), что нужный ей человек пока не выходил.

И заняла выжидательную позицию в таверне напротив. Ааша лежала у двери и тоже наблюдала, но за посетителями. Не дернется ли кто к хозяйке? Не проявит ли неуважение?

А то какая‑то несправедливость жизни уже второй день.