У дверей курили два паренька, о чём-то оживлённо беседовали, а когда меня увидели, замолчали. За пару шагов до них я широко улыбнулась, и уже через две секунды один из них распахнул передо мной стеклянную дверь.

   — Спасибо, — пропела я негромко и вошла в прохладный холл. Охрана как по команде шагнула мне навстречу, разулыбались.

   — Добрый день, Василиса Аркадьевна.

   — Добрый, — ответила я, оглядываясь, а про себя добавила, что пора снова привыкать к своему имени. Это ведь в Москве я просто Ася Плетнёва, там никто не знает, кроме Петра Викторовича, конечно, про дурацкое имя Василиса, и фамилией я там пользуюсь настоящей, которую мне родной папочка подарил, при чём, это единственное, что он мне подарил за двадцать три года моей жизни. А вернувшись домой я сразу стала Василисой Филин, любимой, пусть и приёмной дочкой, того самого Филина. И только жители нашего города и области могли мгновенно понять, почему Филин — тот самый, и почему не стоит попусту трепать его имя по углам. Он этого очень не любит.

   Я по очереди посмотрела на ребят в строгих чёрных костюмах, оценила их высокие, спортивные фигуры, обратила внимание на качество костюмов, снова улыбнулась и мило поинтересовалась:

   — Папа здесь?

   Мне глупо заулыбались, взглядами ощупали, но не нахальными, а любопытными, впитывали в себя мой облик, а после опомнились и чуть хрипло сообщили, что хозяин отбыл около часа назад, домой.

   — Домой, значит… — Я быстрым взглядом окинула холл, приметила группу японцев у ресепшена, и задала ещё один вопрос. — А Завьялов?

   — Геннадий Михайлович был утром и уехал.

   — Все разъехались…

   — Все вас встречают, наверное.

   Я посмотрела на ребят, вот только улыбку вернуть не удалось.

   — Очень в этом сомневаюсь. Что все.

   На этот раз дверь передо мной распахнул один из охранников, я с ним не попрощалась, я к этому моменту вообще забыла обо всех особях мужского пола, с которыми встретилась в последние десять минут, а подумала о том, что пора бы двери поменять, поставить на фотоэлементах.

   — Ну что, теперь в Яблоневку?

   Я села в машину и захлопнула дверь, откинулась на сидении.

   — Да. Домой.

   Мы проехали через центр города, я отрешённо смотрела на церкви и соборы, которых у нас в избытке, рада была их видеть, как родных и близких людей, всё-таки я рядом с ними выросла, но предательское волнение уже выбралось из дальних уголков моей души и заслонило все остальные чувства. Всерьёз переживала. Я ведь не уеду отсюда завтра или через пару дней, у меня каникулы и остаться придётся минимум на месяц, иначе отец, не дай бог, забеспокоится и решит влезть в мою личную московскую жизнь, а мечтать о том, что у него это выйдет аккуратно и для меня без потерь, бессмысленно, папка так просто не умеет. Так что, этот месяц мне нужно будет как-то выживать. Хорошо хоть через несколько дней Никита приедет. Очень надеюсь, что это сгладит острые углы. Ведь начнутся знакомства, разговоры о подготовке свадьбы, обсуждение планов на будущее.