Из уединенного местечка в углу зала на нее холодным бешенством сверкнули глаза Джо. Эшли сразу увидела его спутницу, сияющую улыбкой, и бутылку шампанского, стоявшую на столике.

Эшли сжала кулаки. Собственная реакция потрясла ее какой-то первобытной свирепостью. Ревность пронзила сердце словно кинжалом, и ей захотелось причинить ответную боль — разбить бутылку о белокурую голову Эрики, расцарапать это красивое лицо, стереть с него выражение торжества.

Отчаянным усилием воли Эшли взяла себя в руки. К счастью, Холлингс сидел спиной к парочке. Эшли мысленно молила бога, чтобы он их не увидел. Надо во что бы то ни стало сосредоточить все его внимание на себе.

— Все просто восхитительно, — беспечно произнесла она. — Может быть, забудем на время о нашей непримиримой вражде и насладимся обедом?

Холлингс улыбнулся в ответ, надолго задержавшись взглядом на ее губах и груди. Господи, да он считает себя просто неотразимым!

— Я больше ни о чем и не прошу… пока, — сказал он, поднимая бокал. — И все-таки еще раз — за более тесное знакомство!

Эшли стыдливо отпустила глаза:

— Во всех отношениях, — закончила она, намеренно повторив его слова, и заметила, как глаза мужчины торжествующе блеснули.

Попробовав паштет, Эшли принялась им восхищаться, и Холлингс постепенно расслабился, довольный ее похвалой. Как сытая акула, рассеянно подумала она, ибо ни на секунду не обманулась насчет причин, побудивших его пригласить ее на обед. Конечно, он по-прежнему охотится за «Лэндонс» и готов ради этого на любую подлость. Но его новое предложение не имело никакого смысла. Зачем платить бешеные деньги за компанию, которую ты собираешься утопить? Что же касается его комплиментов, то он, наверное, решил, что молодой женщине, вступившей в брак по расчету, должно быть лестно, что к ней хоть кто-то проявляет интерес.

Придется все же объяснить, что ее не интересуют его предложения — ни деловые, ни личные.

Принесли лососину и к ней голландский соус.

Пол Холлингс оживленно болтал. Он оказался прекрасным собеседником, и теперь выяснял вкусы Эшли относительно театра, музыки и литературы. Ищет точки соприкосновения, машинально отметила она. Впрочем, будь она наивной дурочкой, какой он явно считал ее, и испытывай она к нему хоть каплю интереса, обед был бы изумительным от начала и до конца. Но сейчас каждый глоток давался ей с огромным трудом.

Краем глаза Эшли заметила, что Джо собрался уходить. Он уже подписал чек и теперь помогал Эрике надевать жакет. Эшли проводила их взглядом до двери. Голова Джо заботливо склонилась к спутнице, которая весело чирикала, явно наслаждаясь всеобщим вниманием. На Эшли он даже не взглянул. Когда парочка исчезла из виду, девушка откинулась в кресле, чувствуя, что ее трясет.

— Что случилось? — Холлингс прервал тираду, восхвалявшую Королевский Шекспировский театр, и озадаченно смотрел на Эшли.

— Все прекрасно, — отозвалась она. — И очень вкусно. Но, боюсь, мне пора бежать.

Не будь у Холлингса железного самообладания, у него наверняка отвисла бы челюсть. Однако он быстро оправился от изумления.

— Неужели вы уже уходите? Ведь нас ждет еще десерт и кофе. И потом, — он одарил ее улыбкой, от которой, по его расчетам, она должна была сразу растаять, — у меня были планы на вторую половину дня.

— Мне очень жаль, — покачала головой Эшли и встала. — Я буду занята. И вы тоже. Для начала вам предстоит визит в химчистку.

На сей раз Холлингс был явно ошарашен:

— Я что-то не совсем вас понимаю…

— Вот и хорошо, — сказала она. — Пусть так будет и впредь.