Что-то с Карапетом было не так. Пахло от него как-то странно, вроде как от перекаленного металла, не то чтобы неприятно, но тревожно. Запах мысли такой, что ли? Но страхом больше не пахло, не было никакого страха. И то сказать, чего бояться человеку, который перестал считать себя живым?

Сталкер завел машину и поехал за джипом Карапета.

…Наверху Берета действительно ждали. Стеллс стеллсом, но уже внизу, в холле, было ясно, что в коттедже засел не простой сталкер-мутант, точнее, мутант, конечно, но другого ранга. Высший, если можно так выразиться, под стать тому же Кощею. Поэтому Берет не мешкая всадил очередь из «Гюрзы» туда, где на миг нарисовался призрачный силуэт, рискуя попасть под осколки, добавил из подствольника и сразу же сам оглох и ослеп от мощнейшего пси-удара.

Очнулся он не сразу, а когда очнулся, понял, что его работе на ведомство Кощея пришел конец. И жизни скорее всего тоже. И получалось, что заканчивалась эта самая жизнь скверно и стыдно.

В изодранном пулями кожаном кресле в иссеченном осколками углу, растопырив длинные ноги, в кислой пороховой гари нарисовался не кто иной, как Ведьмак собственной персоной. Ведьмак, живой, целый и невредимый, будто и не в него только что влепили гранату из подствольника. На коленях у него лежала та самая, знакомая еще по Зоне «Гурда» в вытертых ножнах. Ни настороженным, ни удивленным Ведьмак не выглядел, разве что слегка раздосадованным тем погромом, который учинил в коттедже Берет своей грави-волной, да и стрельбой тоже. Ведьмак никогда не любил беспорядка.

– Ну, вот ты и нашелся, Берет, – недобро усмехнулся Ведьмак. – И как тебе служится, старина? Совесть не жмет?

– Ведьмачина, – растерянно протянул Берет, – а я тебя, понимаешь, убивать пришел. Такие вот дела…

– Это я понял, что убивать, – Ведьмак задумчиво поглаживал ножны, словно кошку гладил, – не ты первый и, боюсь, не ты последний… Только не получится, пасть у всех вас мала, да и кишка тонка. Ну, да это не суть важно. Расскажи-ка лучше, старый товарищ, как ты до такого докатился и кто тебе эту работенку сосватал. Впрочем, кто – это и так понятно, а вот почему ты на нее согласился – сие вопрос интересный. Рассказывали, что ты погиб, когда выходил из Зоны, якобы труп нашли возле «трамплина», даже опознали, хотя ты и был слепыми псами изгрызен аж до копчика. Только я-то знал, что все это вранье. Знал, что помогли тебе, что направился в столицу, а вот там ты пропал. Ну, рассказывай давай, а то, знаешь, со временем у нас с тобой туго.

И Берет рассказал.

– …Значит, вон оно как у Сверчка обернулось, предупреждали же…

Ведьмак замолчал, потом печально посмотрел на Берета.

– А ведь мне убить тебя придется, Беретка, – грустно сказал он. – Не должен Кощей знать, что ты живой, понимаешь?

Берет кивнул. Что ж, пришла, стало быть, пора… Сглотнул только, да так ничего и не сказал. Досадно было, что не похоронил Карапета, как обещал, только не об этом же просить перед смертью. Глупо как-то, не по-настоящему… И завидно, у Карапета вон хоть Любцы были, а у него? Да и Светку жалко, как она, ведьма чернобыльская, без него обойдется? Здесь ведь не Кордон и даже не Припять, здесь Москва, тоже, конечно Зона Отчуждения… Но, выходит, Зона Зоне рознь.

– Молчишь, – задумчиво сказал Ведьмак. – И правильно, о чем тут говорить, все ясно.

И потянул шашку из ножен.

И Берет умер. Сам не заметил как.

* * *

– Ну и долго ты собираешься дохляком прикидываться?

Спрошено было громко. И спрашивали его, Берета. Надо бы что-то ответить, но что-то не получалось.