В четыре часа утра вечеринка затихла. Колменов вновь ждали разные пути.

— Коул, могу я поговорить с тобой? — спросил Райли.

— Но только одну минуту, не больше. Райли, я знаю, о чем ты хочешь мне сказать, и поверь, в этом нет необходимости. Твое место здесь. Ты — один из них. А я теперь — член твоей семьи. Мы с тобой поменялись местами. Я знаю, что за все это мне нужно благодарить тебя, но если ты когда-нибудь изменишь свое желание…

— Никогда! — горячо воскликнул Райли. — Об этом я и хотел тебе сказать. Я никогда не пожалею о случившемся и никогда не изменю решения. Как ты сказал, мы поменялись жизнями. Я благодарен тебе за… за то, что ты есть. А теперь иди, пока Суми не забила тревогу. Мы скоро увидимся. Мне нужно… нужно подняться на вишневый холм. До встречи, приятель!

— Будь счастлив, Райли!

* * *

Адам изогнулся в глубоком почтительном поклоне, придерживая дверцу длинного спортивного автомобиля.

— К твоим услугам, мамочка.

— Мамочка? — усмехнулась Сойер, вытягивая ноги, как принцесса Диана, которую она видела по телевизору. Сойер все еще хихикала, когда Адам сел на сиденье рядом с ней.

— Да. А что, Колмены не называют своих матерей «мамочками»? Черт, я понимаю, что ты не моя мать, но я думал, что ты станешь матерью Джеффу и… поэтому… он же должен тебя как-то называть…

— Мне это нравится, Адам. Ты не будешь возражать, если мы посидим немного в машине?

На лице Адама отразилась паника.

— Ты… ты передумала… выходить за меня?

Сойер нежно коснулась его руки.

— Нет. Но работа слишком долго была частью моей жизни, и мне немного грустно. Работа в «Колмен Авиэйшн» помогла мне пережить тяжелые минуты жизни. Теперь это все переходит к Райли.

— Как ты думаешь, ты сможешь привыкнуть к Нью-Йорку?

— Святые небеса! Конечно, смогу. Я с нетерпением жду встречи с Джеффом, хочу провожать его в школу, заниматься, делать все, что делала для меня бабушка. И мне жаль, что он не смог приехать сюда сегодня.

— Я очень благодарен тебе, Сойер. Долгое время мне казалось, что мы никогда не будем вместе. Я влюбился в тебя еще ребенком. Всегда мечтал о тебе. Что ты нашла во мне? Я худой, уши у меня слишком большие, волосы постоянно растрепаны, я неряшлив…

Лицо Сойер приняло серьезное выражение.

— Я этого не замечаю и никогда не замечала. Я вижу человека, который любит людей, и меня с Джеффом в частности. Послушай, дорогой, — нежно сказала Сойер, — ты — самый прекрасный мужчина на свете. Я жалею лишь об одном, что мы с тобой не могли сделать этого раньше. Я люблю тебя, Адам.

В голосе Адама звучало обожание, когда он ответил:

— Я люблю тебя, Сойер. Но мы ведь еще ни разу не занимались любовью.

Сойер запрокинула голову и громко рассмеялась.

— Есть несколько способов это исправить. Мы можем вернуться в Санбридж, либо остановиться в мотеле, или занять еще на один день семейные апартаменты в «Башнях». Мы можем принять джакузи и заняться любовью, после чего я приготовлю завтрак. Там кровать королевских размеров… Шелковые простыни… пушистые полотенца… замечательно масло для тела… у меня изумительные духи… которые сведут с ума любого мужчину. Тебе решать, Джарвис.

— Боже! Но я думал, там живет Коул… А он… просто спартанец по натуре…

— Ерунда! Мой брат — самый большой романтик на свете, после тебя, конечно.