— Раньше я жил в этой комнате, но после того, как Дакота женился, перебрался в его спальню. Она больше. — Он рассмеялся. — Своего рода повышение по службе.

— Здесь классно. — Вообще-то ей было все равно.

Главное, что в этой комнате была дверь, которую можно запереть.

— Сколько тебе лет?

Вопрос застал ее врасплох.

— Мне… — Сколько ей может быть лет? Интересно, сколько бы он ей дал? Признание в том, что ей двадцать восемь — при наличии высокого голоса и отсутствия бороды, — может навести на подозрения. В объявлении было сказано, что минимальный возраст работника — восемнадцать лет. — Мне восемнадцать, сэр.

— То есть у тебя до сих пор меняется голос?

— Я поздно взрослею, сэр.

— Прекрати называть меня «сэр», я чувствую себя стариком. Зови меня просто Монтана.

— Да, сэр… то есть, Монтана.

— Вот так-то лучше. Ну что же, не теряй времени, парень. Ступай подгони свою тачку и разгружай вещи. Когда все закончишь, найди меня, и я покажу тебе наши фирменные лассо. А на обратном пути познакомлю тебя с ребятами.

Желая с самого начала произвести хорошее впечатление, Сидни быстро распаковала свои немногочисленные коробки и отправилась в офис. Монтана заставил себя ждать целых полчаса, и все это время глупая Бетти пыталась заигрывать с ней. Сидни изображала из себя застенчивого тупицу, так что в конце концов секретарша отстала. Но вот Монтана вышел из кабинета, свистнул ей как собаке и направился к дверям своей развязной мужской походкой, даже не взглянув, идет ли она за ним.

Когда они пришли на конюшню, Монтана показал ей Герань, ее лошадь, потом принес из подсобного помещения седло и предоставил ей самой оседлать лошадь, отправившись за собственным конем по кличке Пуля.

Всадники выехали на дорогу, которая вилась до самого горизонта, где прозрачная голубизна техасского неба сливалась с золотом покрытых травой прерий. Казалось, они проехали сотни миль по бесконечной ленте дороги, которая вела в никуда. У Сидни захватывало дух при мысли о том, каким необъятным было ранчо Большого Дедди.

Герань оказалась очень чувствительным животным, предугадывавшим каждое желание своей хозяйки. Какой же талантливый и любящий человек воспитывал и объезжал эту лошадь! Сидни полюбила ее с первого взгляда.

Герань с легкостью преодолела крутой подъем.

Солнце поднялось уже высоко. Сидни расслабилась под теплыми лучами, впервые после прибытия на эту землю ощутив покой и наслаждение.

— Видишь тонкую серебряную полоску, бегущую через деревья в той лощине? — спросил Монтана, приподнявшись в стременах.

Сидни подъехала к нему и, проследив за его взглядом, кивнула.

— Это основная ирригационная установка на этой стороне ранчо. Вода отсюда используется в основном для скота и немного для поливки полей. Думаю, нетрудно догадаться, как нам пришлось экономить воду в последние несколько лет. Мы потеряли немало скота и часть урожая из-за засухи. Теперь работаем над тем, чтобы такое никогда больше не повторилось.

— Насколько далеко простирается эта труба?

— Настолько, насколько ты можешь отсюда увидеть. У Большого Дедди примерно десять тысяч акров земли, — в его голосе не было ни тени хвастовства, он просто констатировал факт. — И это по большей части пастбища. В другой части ранчо есть несколько пшеничных полей и травяных лугов. — Он указал в противоположную сторону на разбросанные вдалеке нефтяные вышки. — Там у нас в основном «деревянные лошадки», но это лишь малая часть всех нефтяных вышек Большого Дедди. Остальные находятся в разных частях штата, дядя и мой отец владеют также несколькими месторождениями в Оклахоме.

— Ого, — протянула Сидни.