|
Охватившая его эйфория сменилась жуткой усталостью. Джек знал, что надо бы рассказать об этом Дорин. Возможно, и еще кому-то. Но как бы это выглядело? Начальник полиции заштатного городишки беседует по телефону с тем светом? Загробный мир эфемерен, отчего велик страх его потерять. По причинам, недоступным пониманию Джека, небеса выбрали его, чтобы раскрыть эту тайну. Но сейчас, глядя на горящий дом и эту женщину, что билась в его руках, слыша ее слова о драгоценном телефоне, Джек вдруг понял: он не единственный, кого избрали. * * * «Радость и горе плывут в одном море». Эта строчка из песни застряла в голове Салли, купавшего сына. Налив в ванну шампуня, он погнал пенистые островки в сторону Джулза. Как и вся квартира, ванная не отличалась новизной. Пол из плиток со скругленными краями, желтовато-зеленые стены. Зеркало пока что стояло на полу, ожидая, когда Салли его повесит. – Пап, я не хочу мыть голову. – Почему? – Эта пена мне вечно глаза кусает. – Но ты же не можешь ходить с грязными волосами, когда-нибудь их все равно придется вымыть. – Мама разрешала не мыть. – Всегда? – Иногда. – Ладно. Сегодня обойдемся без мытья головы. – Да! Салли толкнул еще один пенистый островок. Он снова подумал о Жизели. Когда Джулз был совсем крохой, они купали сына вместе. Потом Салли вытирал его мохнатым полотенцем, заворачивал в махровый халатик с капюшоном и крепко обнимал. Казалось бы, воспоминания относились только к Джулзу, однако Салли снова пронизала острая боль. До чего же ему сейчас недоставало Жизели! – Пап! – Да? – Ты попрощался с самолетом? – С самолетом? – Ну да, когда ты из него выпрыгнул. – Я катапультировался. – А какая разница? – Есть, представь себе. Салли поймал свое отражение в зеркале: всклокоченные волосы, воспаленные глаза, щетинистый подбородок. Всю эту неделю он болтался по окрестностям Колдуотера, Мосс-Хилла и Данмора, продолжая искать работу. Никто не горел желанием его брать. Люди привычно твердили об экономическом кризисе и непременно добавляли: «А теперь, когда закрылся склад леса…» Он должен найти работу. Одиннадцать лет он прослужил в военно-морской авиации, потом еще год в резервных частях. А дальше – эти десять месяцев в тюрьме. В каждой анкете обязательно был вопрос о судимостях. Сумел бы он это скрыть? Возможно. Но для этого нужно ответить на другой вопрос: многим ли в здешних краях известна его история? «Джеронимо!» Салли вспомнился крик, раздавшийся не то с трибун, не то прямо с поля. А может, ему почудилось? Он ведь тогда в баре прилично набрался. – Пап, ты скучаешь по своему самолету? – Сынок, ты что-то спросил? – очнулся Салли. – Ты скучаешь по своему самолету? – Джулз, по вещам не скучают. Скучают по людям. Сын разглядывал коленки, выступавшие из-под воды. |
