Я так и проходил весь день в ожидании и мучаясь похмельем, которое до вечера меня не отпускала.

«Точно паленка, все коньяки разливают в Дагестане и лишь самые лучшие идут с Одессы», - мысленно про себя поглумился я над собой.

При вечерней попытки связаться с девушкой оказалось, что её телефон и вовсе отключён. И после этого я решил всё оставить, как есть. Если у Олеськи не включилась бабья функция «аля-овуляшка», которая делает даже из самой умной представительницы слабого пола нечто с ай-кью ниже 80 единиц, то она скоро проявит себя и объяснит причину молчания. Ну, а нет... обидно и тяжело будет. Тяжело потерять второго человека, к которому прикипел душой.

На следующий день навестил немца, который был живехонек, хотя и крайне плох.

- Мартин, вот стоит твоё молчание всего этого?- вздохнул я, разжигая печь и открывая термосы с горячим чаем и куриным бульоном. - Угощайся, а то не хочется, чтобы твоя семья расстроилась, если ты умрёшь.

- Что тебе до моей семьи? - просипел тот, с трудом принимая крышку от термоса с бульоном. - Всё равно не отпустишь.

- К ним? Варианты возможны, - пожал я плечами. - По крайней мере, ты останешься жив и рано или поздно сможешь с ними встретиться. А если будешь упорствовать, хранить непонятные секреты, которые нужны только тебе, то рискуешь загнуться среди морозов и снегов. Пока живой - шансы есть, только мёртвые не могут ничего. И не надо про долг и совесть ничего говорить. Не поверю, Мартин. Служащий твоего возраста и ранга не раз и не два поступался ими, находя себе оправдание.

- И ты меня отпустишь? - хрипло произнёс он и вдруг раскашлялся, разбрызгивая капли бульона вокруг себя. - Кха... кха...

- Не подавись. Нет, конечно, просто ты переедешь в совсем другое место, где тепло, полно солнца, тёплое, м-м, море.

- Звучит как описание Гавайских островов,- скривился он в кривой усмешке.

- До Гаваев ты не дорос, Мартин. Но место не сильно от них отличается. Для меня ты там будешь безопасен. Поправишь здоровье, отдохнёшь от треволнений и прочих неприятностей для организма. А там будет видно, что делать дальше.

Немец допил бульон и потянулся за термосом, чтобы самостоятельно налить добавки. К этому моменту печка уже раскалилась почти докрасна, и от неё стало тянуло теплом, иней на потолке и по углам стал медленно исчезать, а вместо него начали стекать пока ещё редкие капли воды.

- Для неё будет лучше держать от вас подальше, - спустя несколько минут сообщил он мне.

- Вас? То есть?

- Да, вас. Неужели ты думаешь, что я поверю в то, будто ты один провернул моё похищение? - покачал собеседник головой, потом подул на слишком горячий бульон, сделал маленький глоток и продолжил. - Собрать обо мне информацию, незаметно проследить, пробраться в квартиру... хотя, ладно, с учётом возможностей Иннесы это не сложно...

- Что-что? - перебил я его. - Какие возможности, ты о чём? Мартин, не гневи Бога, если ты в него веруешь. Рассказывай всё или...

- Или что? - он посмотрел на меня своими красными воспалёнными глазами.

- Ты навсегда останешься здесь, больше я к тебе не приду. И никто не придёт, Мартин. А когда помрёшь, я перешлю твоим родным снимки твоего тела или... или кто-то окажется здесь, на твоем месте рядом с тобой мёртвым. Раз ты лишил меня близкого человека, то почему я не могу сделать это и с тобой?

Тот вздрогнул, расплескав бульон, и принялся сверлить меня тяжёлым ненавистным взглядом. Наконец, процедил сквозь зубы:

- Вряд ли у тебя хватит на это характера, юноша.

- Я могу дать слово. А его я всегда держу или ты ещё не понял, когда две ночи просидел здесь в холоде. Сколько шансов было на то, что ты станешься жив к моему визиту? - ответил я ему. - Молчишь? Мне от тебя нужны ответы, вопросы я задал.