— Должно быть, после этого я буду иметь право на продвижение, босс. — Он неожиданно рассмеялся.

Когда Джордж повесил трубку, Ким, отскочив от двери спальни, прошла на кухню, открыла дверцу холодильника и заглянула внутрь якобы для того, чтобы достать что-нибудь перекусить.

При виде ее Джордж замер, неустойчиво балансируя на своих костылях.

— Ким? Когда ты явилась?

Она подняла на него глаза:

— Привет, солнышко. Только что, и я умираю от голода.

Джордж молча смотрел на нее.

— Думаю, придется выбежать и купить несколько пончиков.

— Но ведь у нас есть еще немного этого чудесного печенья, которое ты так любишь…

Ким хмуро оглядывала содержимое холодильника.

— Нет, сейчас мне хочется именно пончиков.

В круглосуточно работающей кондитерской «Пончики с глазурью» был платный телефон-автомат — она могла позвонить оттуда Тротта и передать только что отпечатавшуюся в ее мозгу информацию о Шоне и Эмили О'Делл, а также о петиции, поданной в суд, о намерении сменить фамилию и о Колорадо. Ким понимала, какое значение этот звонок будет иметь для Алессандры Ламонт, но могла думать только о том, что Майкл Тротта обещал сделать с ней, если она что-то утаит от него. В том, что Тротта непременно узнает о ее предательстве, Ким не сомневалась — он всегда и все узнавал.

С трудом, опираясь на костыли, Джордж дошел до кухонного стола и сел с таким видом, будто у него снова страшно разболелась нога.

— Значит, ты собираешься выйти под дождь ради пончика?

Ким захлопнула дверцу холодильника.

— А что, тебе тоже купить?

— Нет, — ответил он тихо.

Джордж сидел, уставившись в столешницу, а когда поднял глаза, Ким была готова поклясться, что он с трудом удерживает слезы.

Разумеется, Джордж не мог знать, что она подслушала его разговор с его бывшей женой, в которую он все еще был влюблен и с которой говорил, как только представлялась возможность. Негодяй! Он заслуживал, чтобы его предали. Или все-таки нет?

— Ты и оглянуться не успеешь, как я вернусь. — Ким поспешила к стенному шкафу за дождевиком, взяла ключи со стола, открыла дверь и вышла из дома.

Лестница с четвертого этажа, где располагалась квартира Джорджа, была ярко освещена; сквозь окна просвечивала мокрая от дождя мостовая. Направляясь к телефону-автомату, Ким оглянулась. Она увидела темный силуэт на фоне окна: Джордж поднял руку, и это можно было понять как поощрение, но она тотчас же отвернулась, подняв повыше воротник своего плаща и стянув его вокруг шеи, притворяясь, что ей все равно…

Алессандра проснулась, но веки ее были плотно сжаты — ей хотелось отдалить встречу с реальностью насколько возможно.

Гарри не мог оказаться рядом с ней, но, пока ее глаза были закрыты, она грезила о том, что он еще здесь.

Наконец она прислушалась. В квартире было тихо. В ванной не слышно плеска воды, из кухни не доносится шум закипающего чайника…

Алессандра открыла глаза. Увы, чуда не случилось. Гарри ушел. Он не оставил ни записки, ни других признаков того, что был здесь. Алессандра ощущала только легкое жжение в области подбородка, там, где Гарри прикасался небритой щекой.