Фрида появилась, когда мне было восемь лет. Хорошо помню, это случилось в июле восемьдесят четвертого года. Дядя говорил по телефону, и по тону я услышала, что он недоволен.

– Вот ведь чертов Кауппинен, – недовольно ворчал он, доставая из шкафа свои охотничьи штаны. – Я должен идти, так что тебе придется засыпать без сказки. Хорошо? Постараюсь вернуться поскорее.

– А что случилось?

– Ты еще мала знать такие вещи. В погребе на сковородке запеканка из макарон, разогреешь себе на ужин. Положи масло, а то пригорит, и не забудь потом выключить газ.

Дядя Яри соорудил себе несколько больших бутербродов и размешал в бутылке с водой пару ложек черничного варенья, потом чмокнул меня в щеку, подхватил охотничье снаряжение и быстро вышел.

История появления Фриды в нашем доме на долгие годы стала моей любимой сказкой. Я просила дядю рассказывать ее снова и снова, хотя он часто повторял, что стыдится своего участия в этом деле.

Кауппинен жил в нескольких километрах от нашего дома и являлся владельцем большого курятника. Он уже давно подозревал, что к нему за свежей курятиной наведывается рысь, несколько раз ему удалось даже заметить кисточки на ее ушах. Во дворе он держал огромного лохматого пса, который обычно сидел на цепи, но в этот раз хозяин отпустил собаку с привязи. Пес взял след и вскоре привел хозяина к норе, в которой скрылась рысь. Кауппинен тут же позвонил моему дяде и паре других знакомых, которым можно было доверять, ведь в это время охотничий сезон еще не открылся. Охота на рысь официально была разрешена лишь в декабре и январе, но от вора, разорявшего хозяйство, следовало избавиться немедленно.

Нора находилась в лесу около Маарианваара. К приходу дяди собаку уже убрали и вахту несли Кауппинен, Хаккарайнен и Сеппо Холопайнен, с которым дядя не особо ладил. По их расчетам, рысь сидела в своем убежище много часов и вскоре голод должен был выгнать ее наружу. Дяде велели встать у норы и, когда зверь покажется, перекрыть ему дорогу.

Рысь появилась около трех ночи – маленькая худая самочка. Увидев человека, она задрожала от ужаса и бросилась в лес, но, видимо, учуяла перегар от затаившегося Холопайнена, замерла на мгновение и снова кинулась к норе. Холопайнен выстрелил, но попал в сосну. Рысь подбежала к норе и остановилась, отчаянными глазами глядя дяде в лицо.

– Она стояла прямо передо мной, но я не мог выстрелить. Она была такая красивая… В этот момент Кауппинен крикнул, а Холопайнен снова выстрелил и опять промахнулся. Тогда Кауппинен поднял винтовку и прицелился. Он попал ей в ногу. Раненая, она еще пыталась бежать, но Холопайнен добил ее следующим выстрелом.

Мужчины принялись спорить, чьей жене достанется рысья шкура на воротник, затем, по старой охотничьей традиции, подвесили добычу за ноги к сосне. Они гоготали, радостно похлопывая друг друга по плечам и рассуждая, к кому отправиться отмечать удачную охоту. Дядя отошел в сторону. Он выронил компас и теперь осматривал землю, надеясь найти пропажу.

– Я совершенно не хотел идти к Кауппинену пить и праздновать. Мне было тошно, я чувствовал себя убийцей и раскаивался, что согласился помочь в этом грязном деле. Компас нашел у входа в нору, и когда я наклонился поднять его, то услышал писк. Из норы вылез крошечный рысенок и сказал «мяу». Мы, скоты, убили самку, которая кормила детеныша.