|
Когда Эдди замолчал, Роланд рассказал, как по пути к Тэтлбек?лейн они встретили Чевена из Чайвена. Стрелок положил серебряный крестик, который показывал Чевину, на стол рядом с тарелкой сыра, и Джон провел толстым ногтем большого пальца по звеньям тоненькой цепочки. А потом, и надолго, повисла тишина. И когда Эдди более не мог ее слушать, он спросил старого сторожа, многому ли из рассказанного он поверил. — Всему, — без малейшего колебания ответил Джон. — Так вы хотите позаботиться о той розе в Нью?Йорке, не так ли? — Да, — кивнул Роланд. — Потому что она оберегает Луч, тогда как большинство остальных уничтожили эти, как вы их там называете, телепаты?разрушители, — Эдди поразился, как легко и быстро Каллем ухватил самую суть, но, возможно удивляться не стоило. «Свежим глазом все видно лучше», — любила говорить Сюзанна. А Каллем определенно относился к тем, кого седые Луда назвали бы «умником». — Да, — ответил Роланд, — ты говоришь правильно. — Роза оберегает один Луч. Стивен Кинг — другой. По крайней мере, вы так думаете. — За ним надо приглядывать, Джон, — вставил Эдди. Помимо всего прочего, у него много вредных привычек. А мы, покинув 1977 год этого мира, больше никогда не сможем вернуться сюда и проверить, как он. — Кинг не существует ни в одном из других миров? — спросил Джон. — Практически наверняка — нет, — ответил Роланд. — Даже если и существует, — добавил Эдди, — что он там делает, не имеет ровно никакого значения. Этот мир — ключевой. Этот, и тот, из которого пришел Роланд. Эти два мира — близнецы. Он посмотрел на Роланда, ожидая подтверждения. Роланд кивнул и зажег последнюю сигарету, из тех, что ранее дал ему Джон. — Думаю, я смогу приглядывать за Кингом, — сказал Джон. — И ему знать об этом не обязательно. При условии, что я вернусь после того дела, по которому вы посылаете меня в Нью?Йорк. Я представляю себе, что это за дело, но, может, мы расскажете подробнее, — из заднего кармана джинсов достал потрепанный блокнотик с зеленой обложкой. Пролистал практически весь, но нашел чистый листок, из нагрудного кармана выудил карандаш, послюнявил конец (Эдди едва не передернуло), и выжидающе посмотрел на них, как смотрит на учителя любой ученик средней школы в первый учебный день. — А теперь, дорогие мои, почему бы вам не рассказать вашему дядюшке Джону все остальное? 5 На этот раз говорил, по большей части, Роланд, и хотя сказать ему надо было гораздо меньше, он уложился лишь в полчаса, ибо говорил медленно, часто обращаясь к Эдди, чтобы тот помог ему со словом или фразой. Эдди уже познакомился с убийцей и дипломатом, которые жили в Роланде из Гилеада, а теперь вот столкнулся с послом, от которого требовалось правильно донести каждое слово. За окном гроза все не начиналась, но и не уходила. Наконец, стрелок откинулся на спинку стула. В желтом свете свечей лицо его выглядело совсем древним и при этом красивым. Эдди впервые заподозрил, что со здоровьем у Роланда проблемы более серьезные, и они не ограничивались одной лишь болезнью, которую Розалита Мунос называла сухой скрут. Роланд терял вес, темные мешки под глазами шептали о тяжелой болезни. Он залпом выпил стакан красного чая и спросил: «Ты понял, что я тебе сказал?» — Ага, — не более того. — Ты хорошо все понял, не так ли? — настаивал Роланд. — Нет вопросов? — Думаю, что нет. — Тогда перескажи нам все. Своим корявым почерком Джон заполнил два листка. Теперь просмотрел их, кивнул себе пару раз. |
