|
У него была художественная галерея в Челси. Полиция посчитала, что там были замешаны воры-взломщики, так как студия оказалась перевернута вверх дном, и к тому же несколько картин бесследно исчезли. Мы должны были вместе ужинать, но он так и не пришел в назначенное время, поэтому я отправилась в галерею и обнаружила его там. Повсюду была разбрызгана кровь. Он лежал в хранилище, в самой дальней части помещения. Но я даже не смогла узнать его… — Она внезапно замолчала, прижимая пальцы к губам. — Он был еще жив, но ничего не мог сказать, потому что у него была раздроблена челюсть. Он глазами попытался объяснить мне, что произошло, но я… я ничего не поняла. — Сейчас Джинкс заново переживала тот страшный момент, потрясение и отвращение, которые охватили ее при виде ужасной окровавленной маски вместо лица Рассела, забитого до полусмерти. — И я ничего не могла сделать, кроме как вызвать скорую помощь и наблюдать… как он умирает. — Она замолчала, теперь уже надолго. Может быть, Рассел тоже находился в ловушке?
Протероу не решился настаивать, чтобы женщина продолжала свой необычный рассказ. Врач и без того был доволен, что она поведала ему эту историю, как смогла. И хотя она иногда сбивалась во время повествования, он понял, что ей, видимо, не так часто приходится делиться с посторонними своими впечатлениями. — Потом в течение многих ночей меня преследовали кошмары, — собралась с духом Джинкс, — и Адам решил пригласить гипнотерапевта. Но после этого мне стало только хуже. Тот врач оказался шарлатаном. Он заставлял меня еще раз пережить все то, что меня беспокоило, но смог добиться только того, что мои воспоминания стали более яркими. К тому же, у меня до предела обострилось чувство вины за происшедшее. — Последовала пауза, и по лицу женщины можно было предположить, что она еще раз возвращается в страшное прошлое, в те комнаты, которые, казалось, должны быть заперты навсегда. Однако Протероу больше интересовало не то, что рассказала ему Джинкс, а то, о чем она умолчала. Он уже знал эту историю и достаточно подробно. Во-первых, мистер Кингсли пересказал ее по телефону, и, во-вторых, она была достаточно детально описана в отчетах психиатра. Почему, например, Джинкс «забыла» сообщить, что они с Расселом Лэнди были женаты? Или что в результате потрясения после смерти мужа у нее был выкидыш на тринадцатой неделе беременности? Почему она сказала, что ей «пригласили гипнотерапевта», в то время как на самом деле ее отправили на стационарное лечение, поскольку она практически уже умирала от истощения, заморив себя голодом. Когда ее привезли в больницу, ее вес не дотягивал до 40 килограммов, и она страдала сильнейшей депрессией. Доктор в задумчивости провел большим пальцем по подбородку. Кроме того, врача Джинкс упорно называла «он», хотя из записей следовало, что ею занималась женщина. Алан выждал еще пару минут и, поняв, что Джинкс ушла глубоко в себя, решил немного подтолкнуть ее: — Скажите, психиатр из больницы королевы Марии вообще не смог вам ничем помочь? — Вы имеете в виду второго специалиста, Стефани Феллоуз? — Да. Джинкс почувствовала себя неуютно и потянулась за сигаретой, которая сейчас была ей так необходима: — Когда мне разрешат выходить на улицу? — неожиданно спросила она, закуривая и глядя на доктора сквозь струйку голубоватого дыма. — Чем быстрее это произойдет, тем лучше. Мы можем прогуляться прямо сейчас, если вы этого хотите. У меня достаточно крепкая рука, о которую вы надежно обопретесь, а потом мы отыщем уютную скамеечку подальше от посторонних глаз. Джинкс слабо улыбнулась: — Нет, я подожду, пока смогу передвигаться самостоятельно. — Она кивком указала в сторону ванной. |
