ГЛАВА 5. СОМНЕНИЯ.

Я вслух усмехаюсь и тут же замечаю недовольное лицо мистера Цимермана.

- Что?

- Удивительное равнодушие ко всему, что обычно трогает сердце.

- Вы уже говорили нечто подобное.

- Тебе не жаль?

- Кого? – вскидываю брови и на выдохе поправляю волосы. Мы разговариваем уже больше часа, и кого мне и, правда, жаль, так это потраченного времени. – Кайман, или как там ее, сдала влюбленную парочку. Парня убили. Все очень просто.

- Аделина – твой предок.

- Даже смерть Колдера не затронула мою темнейшую душу. Неужели вы думали, что я расплачусь по праху пра-пра-пра-прабабушки? Надеюсь, у истории есть кульминация? Я так и не поняла, причем тут печатная машинка.

- Сомерсета убили, Аделина не знала себя от горя, а Кайман сходила с ума от вины. Единственное, о чем она могла думать – об искуплении. Печатная машинка – ее подарок Лине, чтобы та вернула Эмброуза.

- Вернула откуда?

- С того света, - пожимает плечами старик. Он подливает мне чай и откашливается, как ни в чем не бывало. Я же недоуменно распахиваю глаза. – Ну, хоть какая-то реакция.

- Вы шутите? Это же невозможно.

- У Кайман был дар. Она его использовала. Однако каждое наше действие оставляет свой след. Сомерсет открыл глаза, но его сердце так и не забилось вновь.

- И что это значит?

- Он потерял всякую веру, он больше не чувствовал и не дышал. Он превратился в монстра, которому даже время – не помеха.

- Я не понимаю. – Встряхиваю головой. – В этом нет смысла. Вы себя слышите?

- Сомерсет перестал стареть, Эмеральд. Кайман так сильно хотела вернуть его, что создала чудовище без эмоций и милосердия. Единственная его цель – власть. А печатная машинка исполнит любое его желание. С тех самых пор семьи Эберди и Прескотт всеми силами укрывают реликвию. А мой род – второстепенная ветвь по линии твоей бабушки.

Такое ощущение, будто во мне вот-вот что-то взорвется. Я резко подрываюсь из-за стола и всплескиваю руками.

- Итак, - мой голос нервный и сбивчивый, - вы хотите сказать, что мой предок, Лина, или как там ее еще называют, влюбилась в парня, которого по ее же вине и грохнули. Так? Ей было слишком паршиво, она напрягла свою сестру ведьму, и та сотворила волшебную машинку, способную исполнять любые желания. 

- Пишущую машинку создал Пеллегрино Турри, но в целом, ты права.

- Подождите, это не все. Парень воскрес, но лишился чувств. И на данный момент по Кливленду разгуливает двухсотлетний человек, желающий смерти всему моему роду. 

- Да, так и есть.

- Ладно, - киваю и, прихрамывая, бреду в сторону выхода. – Мне пора.

- Эмеральд.

- Даже не вздумайте меня останавливать.

- Ты хочешь, чтобы пострадал кто-то еще? Кто-то кромеТейт?

Я резко примерзаю к месту и оборачиваюсь. Во мне полыхает пожар. Я едва борюсь с гневом, едва сражаюсь с рациональностью. То, о чем он говорит – ложь. Не существует пишущих машин, исполняющих желаний. И люди, порой, не доживают и до шестидесяти. Его история – сказка, которой запугивают непослушных детей, мечтающий слинять куда-нибудь из дома и исчезнуть из-под контроля родителей. Но меня не обмануть. Нет.

- Вы сумасшедший.

- Я сказал тебе правду, Эмеральд.

- Неужели люди бы не заметили, что рядом с ними бродит нестареющий мужчина? Как мне кажется, его бы уже давным-давно заперли в лечебнице, вы так не считаете?

- Нет, не считаю, потому что видел Сета собственными глазами.

- Но его не видела я. – Подергиваю плечами и ощущаю неприятный жар по спине и торсу. Я и забыла, что пострадала. – Мортимер, я не могу. – Усмехаюсь. – Это дико.

- Это правда, моя дорогая. Знаешь, я ведь тоже был молодым.