Бархатных чепчиков на том месте не оказалось. Но он нашел по меньшей мере один скальный выступ, где можно было с толикой удобств расположиться биваком.

Грибы, как правило, высовывают шляпки из земли лишь на второй день после дождя. Может быть, завтра ему повезет больше.

Снизу, с выгона, доносилось позвякивание коровьих колокольчиков. Быстро темнело. Над головой в гуще веток сойка подражала голосам других птиц. Задул прохладный ветерок. Бланк залез в спальный мешок, до конца застегнул молнию бивачной палатки и закусил ржаным хлебом с салями — напоминание о городе, средоточии мира, в котором он некогда обитал.

На следующее утро Бланк тщательно осмотрел место вокруг тисов. За ночь не появилось ни одного бархатного чепчика. Свежее осеннее утро его отрезвило. То, что он на полном серьезе рассчитывал с первого раза найти почти вымерший гриб, можно было приписать вновь появившейся у него завышенной самооценке.

На лугу, где устраивались семейные пикники, не было ни души. Он пересек пастбище под любопытными взглядами коров. Но когда приближался ко второму выгону, услышал человеческие голоса.

Затаившись на опушке, Бланк заметил трактор с прицепом для перевозки скота. Двое мужчин пытались затолкнуть в прицеп корову. Животное упиралось, елозя копытами по скользкой платформе. Мужики толкали, тянули несчастную корову и переругивались. Бланк опустился на землю и решил выжидать. Шагах в двадцати от него на краю леса возвышалась могучая ель. В ее тени не росла даже трава. Земля вокруг дерева была усеяна сухим коровьим навозом. Животные прятались под его сенью от солнца и дождя. Неплохое местечко для навозных грибов.

Вооружившись биноклем, Бланк обследовал площадку вокруг ели. У самого края коровьего убежища, там, где земля переходила в луговую дернину, он заметил скопление маленьких грибных шляпок.

Мужики в конце концов затащили корову на прицеп, закрыли платформу и сели в кабину. Как только трактор скрылся из виду, Бланк пошел к грибам.

Это были, конечно, не бархатные чепчики, но все-таки добыча: целых тридцать остроконечных лысух. Бланк собрал все. Они понадобятся, когда он найдет голубянку.

Быстрым шагом он пересек пастбище и скрылся под покровом леса.

К низине, заросшей папоротником. Бланк вышел с северо-запада. Как только вдалеке показалась плотная стена молодых елок, он остановился и стал изучать местность в бинокль. Маленькая елочка была на месте.

Бланк вложил бинокль в прикрепленный к поясу чехол. Последние метры до входа в убежище он шел осторожно, выбирая, куда поставить ногу, — под папоротником прятались острые камни. Почуяв чужеродный запах, он остановился.

За три месяца лесной жизни чувства обострились. Ветер дул с благоприятной стороны. Он нес запах «бриссаго».

Бланк медленно развернулся и по своим же следам стал отходить в лес.

Он почти достиг края низины, как вдруг за спиной раздался голос:

— Эй!

Бланк не остановился.

— Стоять!

До группы поросших мхом каменных глыб, за которыми он мог бы скрыться, оставалось всего несколько метров.

Тут раздался другой голос:

— Ни с места, полиция! — В тот же момент залаяла собака.

Бланк ускорил шаг. За каменными блоками он опустился на четвереньки и стал изо всех сил карабкаться по склону.

Лез он довольно быстро. Окрики снизу звучали уже не так громко. Но собачий лай, похоже, приближался.

На небольшом выступе Бланк сбросил рюкзак. Вооружившись карманной пилой — стальным тросиком с зазубринами и двумя ручками на концах, он спилил еловую ветку, удалил мелкие сучки и заострил охотничьим ножом один конец. Этим копьем Бланк решил оборонять свой маленький плацдарм.

Он увидел собаку. Это была немецкая овчарка. Заметив Бланка, собака залилась лаем.