– Какие новости? – спросил я, когда он поставил бокал на стол и потянулся к кисету за табаком.

– Милорд, вас интересует диагноз или прогноз?

– В первую очередь прогноз.

– Жить будет, – сказал доктор, набивая трубку.

– Это уже хорошо, – сказал я. – А что вы можете сообщить о ее нынешнем состоянии?

– Средней тяжести, – сказал доктор. – Ушибы, синяки, порезы, царапины по всему телу. Но это вы и сами видели.

– Есть что-то, чего я не видел?

– Два сломанных ребра, – сообщил доктор. – На пальцах правой руки не хватает трех ногтей. На левой ноге два пальца раздроблены. Возможно, но пока не установлено сотрясение мозга. Это я еще понаблюдаю, когда она проснется. Плюс к этому ее… э… изнасиловали. Несколько раз. И… Э… Используя при этом также не совсем обычные средства.

– Не понял, – сказал я.

– Дубинками, – сказал доктор. – В том числе и дубинками. Я не могу предсказать размер психологической травмы и ее последствия. Милорд, позволите ли вы мне задать вам один вопрос?

– Конечно, доктор.

– Вы убили тех, кто это с ней сделал?

– Пока нет, – сказал я.

Доктор вздохнул и допил вино.

– Что она совершила, чтобы заслужить такое? – поинтересовался граф.

– Ничего, – сказал я.

Палач и его подмастерья были очень удивлены, когда утром они явились в тюрьму, чтобы доставить ведьму к месту казни, и не обнаружили ее в камере. Правда удивлялись они очень недолго. Потому что в камере их ждал я.

ГЛАВА 8

Три дня до начала осады

Нет зрелища более скучного, чем большая армия на марше. Особенно если долгое время наблюдать ее из одной и той же неподвижной точки.

Мимо тебя идут. Идут, идут, идут, идут, идут, идут и идут.

И идут, и идут, и идут, и идут, и идут.

Идут пикинеры, идут кирасиры, идут лучники, идут инженерные войска.

Проезжают верхом конные рыцари. Проходят слоны с сидящими на их спинах погонщиками.

Проезжают телеги обоза. Волы тащат какие-то громоздкие сооружения. И громоздкие запчасти для еще более громоздких сооружений.

Картинка дрожала, дергалась, расплывалась, периодически вообще пропадала.

На территории Империи слишком много вражеской магии.

– Рамблер, – позвал я.

– Да, господин? – Картинка снова дернулась, застыла, зато посреди комнаты появился фантом мужчины.

– Сфера нарушена?

– Да, господин. Я начинаю рассасываться. Растворяться.

– Я отпускаю тебя, Рамблер, – сказал я. – Ты сможешь вернуться в свой мир сам или тебе помочь?

– Благодарю, господин, – сказал он. – Я еще достаточно силен, чтобы удалиться самостоятельно.

– Тогда прощай, – сказал я.

– Господин, – сказал он. – В моем мире чертовски скучно. Когда вы здесь закончите, позовите меня снова, хорошо?

– Обязательно, – сказал я. – Иди.

В своих апартаментах я зеркал не держу. Только одно маленькое, для бритья. И сразу после этой мучительной процедуры я убираю его в шкаф. Нет зеркал и ни в одной комнате, где мы проводим совещания, или на террасе, где я люблю пить кофе, любуясь закатом.

В библиотеке, где я провожу много времени, зеркала тоже нет. За каждым зеркалом… Точнее, в каждом зеркале притаился эльфийский шпион.