– Нет, вы не так поняли. Я командир и не боюсь проиграть войну, я солдат и не боюсь смерти, я наемный головорез, как вы изволили выразиться, и не боюсь позора. Просто… У меня возникло чувство… Очень странное ощущение. Я не могу точно сформулировать, чего я боюсь, но очень похоже на то, что я боюсь победы.

– Должен сказать, что это на самом деле очень странно.

– Победа не дается бесплатно, и я говорю сейчас не о золоте и даже не о крови. Все платят свою цену, и самую высокую цену платит командир. Война меняет человека.

– Человека меняет все.

– Да. Но поражение, если его удается пережить, заставляет тебя изыскивать внутренние резервы, собрать волю в кулак, задуматься над допущенными ошибками, поражение делает тебя лучше, сильнее. Победа – наоборот. И чем значительнее победа, чем труднее она дается, тем сильнее она меняет человека. Победа Империи практически невероятна, и я даже не представляю себе, какую за это придется заплатить цену. И что будет после.

– Не стоит волноваться, Ланс, – сказал я. – В этой войне победа нам точно не светит. И пусть твои люди действительно уйдут на рассвете. Не раньше.

– А что будет до рассвета, милорд? – спросил он.

– Ты как, настроен еще поработать мечом?

– Этой ночью? – изумился он.

– Да. После того, как граф вернется из разведки.

– Почему бы и нет. Только где? Мы планируем вылазку?

– Что-то вроде. Может быть, и нет. Зависит от того, с какими новостями вернется граф.

– Я буду у себя, – сказал он. – Вы знаете, где меня найти.

– Ланс, поверь, я очень ценю твою… лояльность.

Наемник пожал плечами.

Мы все уже смирились с поражением. Вопрос только в том, что некоторые смогут пережить его, а некоторые – нет.

Для меня Ланс. – значительная часть моей личной армии, одна из линий обороны. Командир, которому я могу доверять. Солдат. Для союзников он – военный преступник, убийца и мародер. Но он человек. Его роль в исходе противостояния не так велика, и, если он сумеет уцелеть при падении Черной Цитадели, искать его особо не будут. Он сможет спрятаться, уехать, уплыть, сменить имя и жить дальше. Его оставят в покое. Может быть. Если ему повезет. Меня – никогда.

На рассвете наемники ушли.

Когда армия Бортиса поперла на нас в следующий раз, их головы украшали пики передового отряда.

Но до этого оставалось еще целых пять дней.

– Следующей ночью, милорд, – сказал граф. – Если я правильно понял суть вашего плана, лучше осуществить его следующей ночью. Так мы сможем убить больше.

– Хорошо, граф. Я всецело доверяю вашим суждениям.

Как уже неоднократно упоминалось, Черная Цитадель находится в горах.

Плодородной земли здесь мало, да и неплодородной тоже не слишком много. На равнине, где стоял лагерем Бортис, ее практически не было. Голая скала.

Ни один нормальный человек, будь у него выбор, не стал бы размещать свою основную резиденцию в столь неблагоприятном месте.

В мирное время это не очень-то удобно, поскольку продукты питания приходится возить издалека. Другое дело – война.

Долина нам более не принадлежала, и все ее минусы теперь были нам на руку.

Во-первых, горная порода значительно затрудняла гномам выкапывание подкопа. Во-вторых, после второго штурма, гораздо более кровопролитного, нежели первый, перед Бортисом и его армией встала другая проблема: трупы.

Понятное дело, что от трупов надо избавляться. А как?

Для того чтобы выдолбить яму для захоронения одного человека, требовался суточный труд троих.