Бортис и его сторонники убили десятки тысяч мирных жителей. Если я надену Корону, я убью миллионы. Чем тогда я буду отличаться от Бортиса? Я не хочу власти такой ценой. Я даже самой жизни такой ценой не хочу.

Наверное, потому что я слабый.

Почему Эдвин решился выступить против меня открыто? Потому что он меня не боится. Меня с Короной, меня с Браслетом, все равно не боится.

Почему?

Наверное, он думает, что контролирует ситуацию. А может, и в самом деле он ее контролирует.

Предатель в моих рядах работает не только на Бортиса, но и на него? Они обмениваются информацией?

Или предателей несколько?

Три меча спрятаны надежно. Я еще не уничтожил их и не уничтожу, как обещал Эдвину, но я действительно стал опасаться удара в спину.

Даже здесь, в Черной Цитадели.

Я в очередной раз принялся перебирать в уме возможных предателей.

Хэмфри? Если бы это был он и если бы он работал на Эдвина, вряд ли бы он подставился под эльфийские стрелы.

Орки исключены. Владыка всея эльфов никогда бы не пошел на сотрудничество с ними. Низшая раса. С точки зрения эльфа, даже ниже людей.

Граф? Восемьсот лет службы и восемьсот лет предательства? И если да, то в какую игру играет старый вампир? Он мог убить меня десятки, сотни раз.

Илейн? Она со мной случайно и слишком недавно.

Ланс? Наемник. Разве что кто-то заплатил ему больше? Например, пообещал амнистию? А весь этот треп о верности, чести и лояльности только для отвода глаз?

Вряд ли. Человек, рассчитывающий жить долго, не будет сутками торчать на стенах и с топором бросаться на дракона.

Доктор Отто? Исключено. У врача не тот уровень информированности.

Альберт?

Когда вы исчерпаете все невозможные варианты, тот, который останется, каким бы невероятным он ни казался, будет верным. Шерлок Холмс, если я не ошибаюсь.

Я поднялся с кресла.

Все равно придется ходить по лестницам. Не вверх, так вниз.

После визита Флегга в подвале царил разгром, который в сложившихся обстоятельствах никто и не думал убирать. Но комнатенка, занимаемая нашим фамильным призраком, с которым я испытывал острое желание побеседовать, уцелела. Ну а самому призраку дракон не опасен. Нельзя сжечь то, чего уже нет.

Сэр Клод явился с опозданием минут на десять. Такое часто случалось, и я не принимал это за попытки выказать мне свое небрежение. Наверное, в мире мертвых время течет по-другому.

Скоро узнаем, каково оно там, в мире мертвых. Только сначала надо раздать долги.

– Что привело тебя ко мне, молодой лорд? – спросил призрак, зависая над своим стулом.

– Как всегда, вопросы.

– Вопросы, – повторил он. – Цитадель вот-вот падет, а у тебя есть какие-то вопросы?

– Да.

– Тогда задавай. Удовлетвори напоследок свое любопытство.

– Почему и когда?

– Что «почему»?

– Почему и когда ты предал нас, – сказал я. – Меня. Моего отца. Мой род.

– А, – сказал он. – Ты об этом. Додумался наконец. А ты умнее, чем кажешься. Но все равно глуп. Иначе бы не спрашивал.

– Но я спросил. А ты обещал ответить.

– Ответить на второй твой вопрос будет проще. Когда? Не так давно, по моим меркам. Первым моим активным действием можно считать покушение на твоего отца. Я призрак и не локализован в пространстве, как многие думают. Я обладаю свободой перемещения. На некоторое время. Потом мне все равно приходится возвращаться сюда, на место, где я был убит, и копить силы. Покинув замок, я связался с Делвином и сдал ему маршрут, по которому поедет Восьмой Лорд. Делвин оказался смышленым малым, и твой папа отправился в ад, где ему самое место.