Он слышал отдаленный собачий лай и ощущал запах дыма из пастушьей хижины, который доносило до него легким ветерком.
Остановившись, чтобы отдохнуть, он прислонился спиной к скале и закурил сигарету. Ему показалось, что кто-то идет за ним по пятам, и он зашел поглубже в тень и ждал. Через мгновение послышался шум шагов, и появился Янни, который осторожно продвигался вперед.
Он остановился, явно в нерешительности, а Ломакс вышел из своего укрытия и потрепал его по плечу.
– И куда же это ты направляешься?
Янни застенчиво улыбнулся.
– Я не хотел ничего плохого, мистер Ломакс. Я подумал, что вы снова попадете в беду, как в тот день.
– Ну и зря ты так подумал, – ответил Ломакс. – А Катина знает, что ты здесь?
– Если бы я сказал ей, она тоже захотела бы пойти.
Ломакс развернул его обратно и подтолкнул.
– А теперь бегом на виллу, а то там начнут о тебе беспокоиться.
Мальчик побежал обратно. Один раз он остановился и оглянулся, но Ломакс не поддался, твердо махнул ему рукой, и мальчик с неохотой двинулся дальше и исчез в темной тени долины. Ломакс немного постоял, и легкая улыбка тронула его губы, а потом продолжил свой путь.
~~
Когда он, поднявшись на край плато, увидел гробницу Ахилла, ночь была уже совсем близко.
Он стоял в затухающем свете сумерек, и гора светилась оранжевыми отблесками. Море под ним вдалеке было черным, а у берегов пурпурным и серым, и огни виллы казались далекими-предалекими.
Эта красота просто подавляла человека. Ломакс почувствовал странную печаль, забыв все свои переживания, и тут внезапно опустилась ночь. Легкий ветерок что-то нашептывал, пролетая между колоннами храма, и кругом царила тишина.
Он почувствовал холод, и дрожь от элементарного страха прошла по его телу. Здесь, на этой горе, среди развалин древнего храма, он был лицом к лицу с молчанием вечности и понял, как мало он значит в общей системе вещей. И в конце концов человек все равно превратится в ничто.
Он ничего не сможет сделать, и ему остается только надеяться на лучшее. Он пересек плато и стал спускаться на другую сторону острова.
Прекрасная ночь для смерти
У крыльца стоял старенький, разбитый пикап, оставшийся с военных времен. Он потрогал еще теплый радиатор и, на секунду остановившись с напряженным выражением лица, поднялся по ступеням и открыл дверь.
В абсолютной тишине чуть слышно скрипнули петли двери. Он прошел на кухню, напряженно всматриваясь в темноту, и вдруг остановился, поняв, что он здесь не один.
Послышались шаги, и голос Димитрия Пароса из темноты произнес:
– Входите, мистер Ломакс. Мы вас ждем.
Ломакс отпрыгнул назад, но тут что-то взорвалось у него в животе, заставив его сложиться пополам. Он опустился на колени и медленно завалился набок.
Зажгли лампу. Он лежал, задрав колени, стараясь восстановить дыхание, а его руки в это время связывали за спиной.
Он слышал оживленный разговор по-гречески и смех, а потом кто-то схватил его за лацканы куртки и поднял на ноги.
Рядом с Димитрием стояли двое молодых рыбаков в потертых робах и заплатанных джинсах. Один из них прямо дрожал от возбуждения, а другой непрестанно вытирал пот со лба тыльной стороной ладони.
Голова Димитрия была вся в бинтах, а его лицо искажала боль.
– Готовься к смерти, англичанин, – сказал он, и его глаза были, словно камни. – За то, что ты выставил меня дураком перед моими друзьями со своими грязными штучками, за то, что послал моего отца на смерть в концлагерь Фончи.
Ломакс все пытался набрать воздуха в легкие, но во рту так пересохло, что он не мог сказать ни слова. Он облизал пересохшие губы и прохрипел:
– Я не отправлял твоего отца на смерть, как и никого другого. |