В комнате было трое мужчин. Один из них — коротышка в дешевом костюме французского производства — держал в руке «маузер». Глаза его беспокойно бегали по сторонам.

Дюбор и Майклсон вошли в комнату, Майклсон тихонько прикрыл дверь и прислонился к ней спиной.

Один из троих — крупный мужчина в пальто — вскочил с ветхого стула, на котором сидел.

— Гестапо! — рявкнул он.

Дюбор произнес:

— К чему сообщать нам об этом? Я с детства на расстоянии чувствую запах крыс.

Мужчина улыбнулся. Нельзя сказать, что именно его улыбка вызывала неприятное ощущение, скорее, вся внешность: квадратные плечи и голова, жидкие полосы, плотно прилегающие к черепу, глаза, имевшие странный мертвенно-голубой оттенок.

Он небрежно произнес:

— Вы — Анри Франсуа Дюбор, а вы, — он вытянул большой палец в сторону Майклсона, — Джордж Эрнест Майклсон. Как платные агенты британской разведки и гражданские лица, вы подлежите расстрелу. Впрочем, если вы решите говорить, приговор может оказаться более мягким.

Майклсон спокойно произнес:

— Пошел к черту!

Крупный мужчина пожал плечами.

— Если вы и не заговорите, то это, в сущности, не имеет значения. Потому что Серизетта Малрик уже решилась заговорить сегодня днем.

— Спорю, вам пришлось принудить ее к этому, — сказал Майклсон.

Мужчина кивнул.

— Поверьте, друзья мои, с ней было нелегко поладить, но в конце концов она заговорила. У нас есть свои способы убеждения, знаете ли.

Дюбор усмехнулся.

— Это вы мне рассказываете? Но я тоже хочу вам кое-что сказать! — Он сделал шаг вперед и вдруг изо всей силы ударил немца ногой в живот.

Немец завопил и, рухнув на пол, стал корчиться от боли.

Человек с «маузером» неловко поднял руку — она, как видно, плохо слушалась его — и трижды выстрелил. Все три пули попали Дюбору в живот.

Третий немец, который все это время сидел за столом, медленно поднялся и сунул руку в карман. В тот же миг Майклсон, собравшись в тугой комок, перелетел через комнату. Обрушившись всей своей тяжестью на немца, он свалился вместе с ним на пол. Большой палец правой руки Майклсона погрузился в глаз гестаповца. Немец с «маузером» не мог стрелять, рискуя попасть в своего. Двое на полу отчаянно боролись. Грузный мужчина, которого свалил Дюбор, перестал, наконец, стонать и корчиться, он сидел, привалившись спиной к стене. Дюбор был мертв. Майклсон переменил положение и схватил немца за горло. И тогда человек с «маузером» получил возможность выстрелить. Он тщательно прицелился и выпустил пулю прямо в голову Майклсону. Немец, которого Майклсон подмял под себя, вывернулся и сбросил с себя мертвое тело. Потом с трудом поднялся на ноги и прислонился к стене, едва переводя дыхание.

Человек с пистолетом сказал по-немецки:

— Все это будет рассматриваться как наша полная неудача. Нам ведь было приказано доставить их живыми.

Немец у стены заговорил:

— Эти чертовы шпионы… Они все одинаковы! Всегда поступают точно так же! — Он принялся отряхивать костюм. — Впрочем, почему бы и нет?

Человек с пистолетом кивнул.

— Это и впрямь для них наилучший выход. — Он подошел к верзиле и, сокрушенно покачав головой, сказал: — Курту здорово досталось. Боюсь, он никогда не сможет полностью оправиться.

Мальчишка с белым пятном вместо лица все еще стоял на улице.