|
От третьей стены до башен Высокого Замка гора становилась крутой, земля сбрасывала глинистую шкуру, обнажая острые гранитные кости. Камни были искусно обработаны таким образом, что подняться наверх без помощи из Замка было почти невозможно, а две дороги, ведущие к двум воротам - Полуденным и Полуночным, проходили под нависшими скалами, с которых незваных гостей можно было угостить великолепным обвалом. - Да, вот так, - Аррой словно читал мысли. - Добавьте к этому, что под замком находится целый лабиринт, а еще ниже пещеры, через которые протекает подземная река. - Но есть нечто, перед чем не устоят никакие стены. Это предательство. - Это так, Романе, но предателям в Таяне делать нечего. - А в Эланде? - Надеюсь, что тоже. Когда я строил новую Идакону, то старался использовать все, что видел здесь. В Таяне - лес и река, у нас - море... Но места похожи до боли. - Это древние места, монсигнор, и их действительно создавали для боя. Я... читал об этом. - Я хотел бы увидеть эти книги, где они? - Везде. Что-то в Кантиске, что-то в Эр-Атеве, а что-то, я надеюсь, можно найти и здесь. О, открывают ворота... - Вот и конец моему путешествию. Оно оказалось не столь безоблачным, как думалось, но, похоже, главные пакости впереди. - Монсигнор так думает? - Так же, как и либр... 2228 год от В. И. 12-й день месяца Медведя. Четыре оры пополудни. Гелань. Торговые кварталы. Лупе сосредоточенно продиралась сквозь толпу возбужденных горожан, дружно двигавшихся поглазеть на гостей. Маленькая колдунья ловко проскальзывала между дородными торговцами и их расфуфыренными супругами. Некоторые с удивлением таращились на странную женщину в полудеревенском наряде с бледным напряженным лицом и дрожащими губами, а она с какой-то одержимостью уходила все дальше и дальше от единственных в мире людей, которые ей были дороги. В глубине души Лупе ничего так страстно не желала, как чтобы кто-то из свиты Арроя заметил ее бегство и силой вернул, но этого не произошло. Лупе, честная во всем, бежала, применив все свое немалое уменье, пока спутники были заняты кто разговорами с таянскими нобилями, кто разглядыванием славного города Гелани, кто, как либр Роман, собственными мыслями. Прошло не менее полуоры, пока чародейке удалось выбраться из толпы, она быстро прошла по почти пустой улице Гелены Снежной и возле иглеция уверенно свернула в небольшой кривоватый переулок, проскользнула в щель между двумя домами и оказалась в городе ремесленников. Здесь было относительно тихо: те, кто собрался к ратуше, давно ушли, другие же занимались своими делами. Лупе шла, низко опустив голову, словно боясь, что ее узнают. Наконец ноги вывели ее к небольшому аккуратному домику, украшенному изображениями Лиса<Лис - знак гильдии цирюльников и медикусов>. Женщина дернула звонок, и колокольчик ответил мелодичным звоном. - Иду-иду, милая, - раздался бархатный баритон, - сейчас все будет хорошо, ты не волнуйся. - Дверь распахнулась, и маленький кругленький человечек в оранжевой лекарской мантии потрясение всплеснул коротенькими ручками: - Творец и все его ангелы! Лунина, - радость моя, мы и не надеялись, что ты вернешься... Глава 5 2228 год от В. И. 14-й день месяца Медведя. Шестая ора пополудни. Таяна. Гелань. Высокий Замок. Роман с вялым интересом рассматривал себя в высоком зеркале, лениво задавая вопросы Кайтеку, личному цирюльнику герцога Михая. Тарскийский властелин, узнав, что Рьего как-то не озаботился прихватить с собой куафера, навязал “дорогим друзьям” своего. Бард, правда, подозревал, что со своей шевелюрой, равно как с бородой и усами, Рене Аррой управляется сам. Это лысеющему Михаю опытный цирюльник был нужнее воздуха, но, как бы то ни было, угодливый, раздушенный красавчик битую ору крутился в адмиральских апартаментах. Сам герцог отсутствовал - беседовал с королем, и раздраженный навязчивой любезностью либр не выдержал и принял удар на себя, подставив Кайтеку золотистые локоны. |
