|
- Как я могу идти в этом платье? Ты думаешь, что говоришь? - Марита возмущенно уставилась на свою племянницу. - Глупости! Мы просто поглядим из сада, и ты покажешь мне своего рыцаря. - А если меня увидят... - Никто не увидит. Ну, нельзя же быть такой трусихой. Дедушка знает, что ты у нас. Он, конечно, отца не любит, но ссориться с ним не станет. А хочешь, я попрошу Стефана, чтобы он пригласил тебя на прием? Он позволит, он очень хороший, только больной. Но мы с отцом его ужасно любим. Если Стефан скажет, тебе найдут платье. Я бы отдала тебе свое, с незабудками, но оно короткое. - Успокойся, Белочка. Я только хочу посмотреть. Я знаю, что там могут быть только дворяне, да и сопровождать меня некому... - Как это некому, а мой отец? Знаешь, если Стефан попросит Герику, она ему отдаст любое платье. Правда, она толще тебя, и волосы у нее светлые, но у меня есть очень хороший пояс. - Белочка, милая, это неприлично. - Ну и дура! Смотри тогда на твоего рыцаря в окно, а он в это время в кого-нибудь влюбится. 2228 год от В. И. 14-й день месяца Медведя. Восьмая ора пополудни. Таяна. Гелань. Высокий Замок. Герцог Рьего галантно довел Герику до ее покоев и раскланялся, выразив надежду на скорую встречу на приеме. Девушка робко кивнула и поспешила скрыться за дверью. Рьего задумчиво погладил золотой браслет на руке и пошел прочь. Встреча с дочерью Михая напрочь выбила его из колеи. Не то чтобы девушка не понравилась адмиралу, скорее наоборот. Герика внешне ничем не напоминала своего неприятного отца, а ее фигуре и волосам позавидовала бы любая красавица. Дело было в другом - они рука об руку прошли через весь замок, и за это время Герика не сказала ни одного слова, только виновато улыбалась. Когда-то много лет назад капитан Счастливчик Рене выиграл в карты у купца из Эр-Атева узкоглазого мальчишку, который на поверку оказался пятнадцатилетней девочкой. Потом Ирия составила счастье одного из помощников Рене, научилась звонко смеяться и заигрывать с мужчинами, но когда он ее увидел впервые, на смуглом личике была такая же ничего не выражающая улыбка, а в глазах тот же ужас, что и у наследницы Тарски. Если до сего момента Рене только подозревал, что Михай Годой человек страшный, то теперь сомнения исчезли. Довести до состояния забитого животного собственную дочь мог только мерзавец. Знать бы еще, имеет ли этот мерзавец какое-то отношение к тому, что произошло в Ласковой пуще и другим странным событиям, вести о которых стали приходить в Эланд. - Мне кажется, ты нашел не лучшее место для размышлений, - скрипучее ворчанье вывело Арроя из задумчивости, и тот не сразу сообразил, что с ним заговорил Жан-Флорентин. Философский жаб честно молчал весь день, но, похоже, его терпение иссякло. Впрочем, Рене был рад любому поводу отвлечься от мыслей о Михае. - Как тебе нравится Высокий Замок? - Это очень древнее место. Мне кажется, чем быстрее ты отсюда уедешь, тем будет лучше. - Почему ты так думаешь? - Потому, что тебя пытались отравить. О люди, зловещие порождения крокодилов... - Погоди, ты меня не путай. Кто, когда и почему крокодилы? - Крокодилы ни при чем. Они не виноваты. Просто так говорится. Яд был в вине, что стояло в твоей спальне, а кто его принес, я не знаю. - Весело. Но как ты сумел... - О, есть многое, друг Рене, что тебе и не снилось. Я не хотел отвлекать вас по пустякам, тем более что яд был плохонький. Я думаю, мы скоро все узнаем... Своевременно или несколько позже. Тайное всегда становится явным, но, похоже, сюда идут. Действительно, из-за поворота показалась высокая ладная фигура. - Шандер? Я полагал, ты уже в большом зале. - Монсигнор, я ждал вас. - Я догадался. - Я не хотел бы, чтобы вы ходили по Высокому Замку в одиночку. У нас многое изменилось. - Как я понимаю, не к лучшему. Но я не думаю, что меня станут убивать прямо в день моего приезда. |
