— И что же ты делал? Как тебе удалось выжить?

Александр нахмурился, пытаясь вспомнить.

— Команда, высадившая меня там, оставила достаточно продовольствия на один сезон, а также оружия для защиты и инструментов, с помощью которых я и соорудил себе убежище. Инструменты я припрятал и потихоньку стал изучать свой новый мир. Солнечный свет причинял невыносимую боль, и вскоре я научился избегать его.

Тогда на тех землях не было белокожих людей, только индейцы. Я наблюдал за ними со стороны, поражаясь их примитивному образу жизни. Они во многом напоминали мне наших далеких предков.

Я пробыл на Земле меньше недели, когда очень сильно заболел. Думал, что умру. Теперь я знаю — так мое тело реагировало на изменения окружающей среды. Я приспосабливался к резкой смене атмосферы, пищи, воды.

Индейцы нашли и выходили меня. Я проболел несколько дней.

— А что они подумали о коже на твоей спине?

— Решили, что это какой-то особый вид татуировок. Когда я поправился, они разрешили мне остаться, и я согласился. Мне совсем не хотелось жить в одиночестве на этой незнакомой планете. Я быстро освоил их язык и обычаи.

Он подождал, пока Кара разложила еду на две тарелки и протянула одну ему. Ещё девушка предложила Алексу чашечку кофе, а потом присела рядом, прислонившись спиной к стене.

— Продолжай.

Алекс посмотрел на еду. Ему совсем не хотелось есть, не было аппетита. Однако он съел немного, ведь Кара готовила для него, а ему вовсе не хотелось ее обижать.

— Время шло быстро. Все для меня было новым, приходилось многому учиться. Я прожил с индейцами почти пятнадцать лет, был частью их поселения, но так и не стал частью их народа. Они находили очень странным то, что я покидал свой вигвам лишь по ночам, что отказывался выбрать себе жену. Шаман всем объяснил, что мои странности должны быть приняты его народом, и что я отмечен Великим Духом. На самом же деле я не выходил днем из-за непереносимости солнца и не брал в жены девушку, потому что боялся заразить ее чем-то, боялся того, что могло бы с ней произойти, забеременей она от меня.

Алекс уставился на давно остывший омлет. В племени была одна женщина, к которой он был неравнодушен, женщина, которую Алекс, возможно, смог бы полюбить, если бы позволил себе это. Но он отвернулся от нее, и она вышла за другого.

— Постепенно для меня и других стало очевидным то, что я не старею. А ещё я никогда не болел. Любые раны быстро затягивались, не оставляя шрамов. Однажды нас вместе с ещё несколькими воинами схватило племя Кроу (прим.: племя североамериканских индейцев). Они сбросили нас в яму, накрыв ее медвежьей шкурой, и держали там три недели без еды и воды. Все, кроме меня, умерли от истощения.

Когда стало ясно, что я не умру, знахарь племени Кроу заявил, что я уакан (прим.: коллективный термин у индейцев для обозначения сверхъестественных существ; часто используется для обозначения верховного существа — интерпретация колеблется от обозначения собрания духов до верховного бога), то есть нечто дьявольское, и Кроу вернули меня племени Лакота (прим.: индейский народ в США, аборигены Америки. Представляет собой конфедерацию из семи племён: оглала, брюле́ (сичангу), миннеконжу, хункпапа, сихасапа, итазипчо (санзарк), оохенунпа. Говорят на языке лакота). Но после этого люди, с которым я жил, стали избегать меня. Они решили, что я злой дух, и однажды просто изгнали…

Это была история, которая повторялась снова и снова. Он находил место, которое ему нравилось, обосновывался там на некоторое время, а затем покидал, пока люди не начали интересоваться, почему он не стареет. Поначалу Алекс пытался найти для себя подходящий круг людей, но позже понял, что это было практически невозможно — жить в обществе и не вызывать подозрений.