– А теперь родителям даже не придется больше ссориться. Нет кучи, нет проблем.

Эта мысль Васе необычайно понравилась. Да и батин хлам было жалко значительно меньше дома.

– Батя, конечно, все равно расстроится, зато мамка обрадуется.

И решив, что все-таки он хороший сын, заботливый, Вася вскинул на плечо канистру с бензином, вышел из гаража и… оторопел. Потому что без всякого его участия та самая куча барахла, заботливо собираемая батей уже не один год, полыхала сейчас так, что небу становилось жарко.

Какое-то время Вася просто таращился на огонь, пытаясь понять, как это случилось. Неужели он воспламенил мусор просто силой мысли?

– Так я телепат! – обрадовался он. – Или этот… как его… пирокинет!

Но потом Вася сообразил, что никакими экстрасенсорными способностями не обладает, это просто кто-то успел поджечь мусор раньше его.

И заорал во все горло:

– Караул! Пожар! Горим!

Фима со своей стороны дома не могла видеть, что там происходит. Она лишь слышала крики и топот ног. Но проклятый Валерий то ли так крепко спал, то ли вообще был пофигистом, но он с места даже не сдвинулся. Девушка, осторожно подтягиваясь на руках, заглядывала в комнату, но картина оставалась все та же. Валерий даже позы не изменил, как лежал, укрывшись с головой, так и продолжал лежать.

Между тем суматоха на заднем дворе нарастала, крики становились громче, а сполохи пламени освещали теперь такое большое пространство, что даже возле Фимы посветлело.

– Хорошо же у них там полыхает.

Потянуло резким запахом гари, так что Фима с трудом удержалась от кашля. Через открытое окно дым забрался в комнату, но Валерий Михайлович и тут не пошевелился.

– Да что же это с ним такое? – разволновалась Фима. – Умер он? Или впал в кому? Эх, была не была, пойду и проверю. Если спросит, что мне нужно, объясню, что тревожилась, не угорел ли он от дыма.

Фима подпрыгнула, подтянулась на руках и кряхтя забралась в комнату Валерия. Тут она подошла к кровати и дотронулась до его плеча. Оно оказалось неожиданно мягким и податливым, словно бы это была не человеческая плоть, а какие-то тряпки. Томимая недобрым предчувствием, Фима сдернула одеяло и увидела, что Валерия Михайловича в кровати нет. Вместо него лежала грубо сработанная кукла, свернутая из нескольких покрывал и пижамных штанов.

– Вот гад! – рассвирепела девушка. – Удрал!

Но тут Фима увидела пиджак Валерия Михайловича и поняла, что еще не все потеряно. Зачем ей этот аферист, который все равно правды не скажет. Ей всего-то и нужно проверить, что у него в карманах. Она принялась ощупывать пиджак. Ткань мягкая, подкладка шелковистая, ясно, что вещь изначально была дорогая и статусная. Впрочем, других Валерий и не признает.

– А что в карманах-то?

Под руку ей попался какой-то небольшой предмет. Она вытащила его и увидела золотое украшение. Даже не сомневаясь, Фима поднесла к глазам свою находку. Да, она не ошиблась в своих предположениях, это был перстень, украшенный эмалью в виде омара. Перстень был ей отлично знаком. Точно такой же они с Арсением и Юркой видели на пальце отрубленной кисти, прикованной к чемоданчику с золотом. В первый момент Фима хотела инстинктивно отдернуть руку и выбросить украшение, которое внушало ей гадливость. Но потом она пересилила себя.

– Может, это еще и не он, – прошептала она. – Может, это другой перстень? Просто похож! И вообще, мало ли на свете подобных украшений!

Но чутье подсказывало ей, что мало.