– Завтра они собираются идти в атаку на вас. Нет, подробности смогу сообщить только утром. Нет, до утра волноваться не нужно. Потому что командую парадом тут я, а я им еще никаких команд не отдавал!

Теперь в голосе Валерия Михайловича прорезались знакомые горделивые нотки, но они быстро угасли. И он снова раболепно забормотал:

– Да, Анатолий. Слушаю, Анатолий. Хорошо, Анатолий, так и сделаем!

На этом разговор у них и закончился. Какое-то время Валерий Михайлович еще посидел на кривом стволе дерева, дыша ночной прохладой и свежестью, а потом поднялся и пошел к дому. Фима с Васей, не замеченные им, проследовали в том же направлении.

Убедившись, что Валерий пошел спать, они вернулись назад на веранду. Свет зажигать не стали, настроение требовало тишины и уединения.

– Ты слышал?

– Еще бы.

– И что ты об этом думаешь?

– Он затеял двойную игру.

– Затеял и давно уже ее ведет!

– Мы должны рассказать остальным!

Вася вскочил на ноги, намереваясь бежать, но Фима его остановила:

– Подожди, если мы сейчас его сдадим, то он может от всего отказаться. Доказательств у нас нет, наше слово против его слова. Не факт, что нам поверят. И вообще, Валерий всегда может сказать, что не собирался нас предавать. Что он с нами душой и телом, а с Хозяином ведет переговоры исключительно с целью выведать его планы и сообщить о них нам!

Вася покачал головой:

– Что-то не похоже, чтобы он там что-то выведывал. Скорее уж выслушивал приказания.

– Да, мне тоже так показалось, но ведь это снова на доказательства не тянет. А Валерий заявит, что это была военная хитрость. Не забывай, в каком ведомстве служит наш Валерий Михайлович. От него всего можно ожидать.

– Я считаю, что остальные все равно должны знать. Если Валерий предатель, то мы все рискуем, доверяясь ему.

Фима кивнула:

– Это ясно. Только сначала мы сами убедимся, что он работает на врага.

– Убедимся? Как?

– Сейчас ты пойдешь домой и поднимешь тревогу.

– Какую тревогу? – испуганно заморгал глазами Вася. – Как я ее подниму?

– Как хочешь! Да хоть устроишь пожар! Главное, чтобы ты отвлек внимание Валерия и остальных на себя. И чтобы он выбежал из своей комнаты.

– А ты?

– А я уж знаю, что мне делать!

Возле дома они разошлись. Фима отправилась дежурить под окна той комнаты, которую отвели для отдыха Валерию. А Вася…

Васе пришлось трудней всего. Он твердо помнил наказ Фимы вызвать переполох во всем доме, но не представлял, как подступиться к исполнению этого приказа. Если просто бегать и кричать, то кто-нибудь из взрослых обязательно выйдет из дома на шум, это факт. Но не найдя убедительной причины для тревоги, просто отвесит Васе пару оплеух, чтобы тот не валял дурака. Если притвориться, что видел в саду какую-то тень, то это тоже не основание, чтобы переполошились все, включая Валерия Михайловича. Нужно, чтобы случилось что-то такое грандиозное, что заставит выскочить на улицу всех обитателей дома.

И сколько ни размышлял Вася, он не видел другого выхода, кроме как поджечь родной дом. Мысль была совершенно чудовищной, и самому себе Вася поэтому тоже казался извергом.

– Бедный батя! – произнес он с тоской. – И за что ему такой сын? Сначала машину погубил. Теперь дом!

И, горько сокрушаясь, Вася пошел в гараж за канистрой бензина. Но по дороге его осенила светлая мысль, он передумал насчет всего дома и решил, что для достижения цели достаточно будет поджечь груду хлама, сложенную во дворе в ожидании лучших времен, когда до разбора дойдут руки. Времена эти все не наступали и не наступали, и год от года куча все росла и росла, а если отец что-нибудь оттуда и вынимал, то немедленно восполнял утраченное втрое.