Ты будешь свободна и сможешь остаться здесь…стать одной из нас.
Это было правдой. Я могла бы остаться здесь. Все будет в порядке. Я бы принадлежала этому миру. И это займет всего минуту.
— Вания, — сказала я, дрожа от искушения, но заставляя себя думать ясно, — у меня есть дом.
— Ах. Дом, — задумчиво сказала она. — Конечно, но ведь дом там, где ты чувствуешь себя, как дома, ведь так?
Ох, она была хороша.
— И ты оставишь этого бедного тоскующего мальчика…умирать. Ты сможешь жить с этим?
— Я должна, — она казалось придвинулась ближе. — Я не хочу быть одной из вас.
— Но к чему ты возвращаешься? К предательству. Одиночеству.
Правда в её словах ужалила меня, но я знала, что она пыталась усыпить меня своим певучим, симпатичным голосом. Я должна была бороться со слезами, которые угрожали политься у меня из глаз. Я чувствовала, как меня покидают все силы, мои мысли становились нечеткими с каждой минутой.
— Здесь, ты сможешь жить вечно, — Её голос был далеким. — Просто подумай об этом.
Облака в моей голове закрывали мои мысли, и я попыталась очистить их. Постаралась подумать. Было то, что я должна была сделать. Тот, кого я должна была остановить.
— Рафаэль, — резко сказала я. — Он меня предал. Моя мать в опасности. Я должна его остановить.
Я чувствовала рот Вании напротив моего уха. — Слишком поздно для этого…Ты ничего не сможешь сделать. Подожди здесь, и Рафаэль вернется…в конце концов.
Я пришла в себя. — Ты знаешь что он сделал?
— Не совсем, — сказала она. — Но это меня не удивляет ни в малейшей степени. Он помешался…Конечно ангелы не видят вреда в мальчике. Но он психопат. Запомни мои слова. — Она вцепилась за мою талию. — И я нужна тебе, на твоей стороне…сейчас, когда у Луки проблемы.
Галоп копыт поразил нас, и во мне вспыхнула надежда.
— Оставь её, — сказал всадник, глядя на Ванию, слезая с лошади. — Просто отпусти её.
Вания оторвалась от меня, когда я почувствовала, что небо, деревья, все размылось.
— Слава Богу, — сказала я и почувствовала как падаю.
— Ты действительно позеленела, как гусь, — сказала Далия, качая головой, когда она посмотрела на меня. — Но женщины сильные. Даже бессмертные должны быть настороже.
Я села на локтях и поняла, что реки уже нет, и навес из листьев исчез. Мы не были у Водного Пути. Мы были на Земле.
Далия переправила меня домой.
Она сунула мне мои тапочки, морща нос. — Ты почти потеряла их.
— Спасибо за помощь. — Я сняла забавные тапочки с моих ног и заменила их на свои собственные.
Далия вздохнула, опускаясь в траву. — Лука мой дорогой брат. И его желание для меня закон, — торжественно сказала она, хотя была и вспышка юмора в её глазах. — А если он хочет, чтобы у тебя все было хорошо…то и я тоже.
Чего еще хотел Лука? Я чувствовала, как печаль поселяется во мне. Мечтал ли он о том, чтобы он никогда меня не находил?
— Теперь ты здесь и я могу идти, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Хенора и Альфред могут стать подозрительными. Сейчас раннее утро. — Она надула щеки. — Грубое смертное время.
Трудно было представить, что я никогда её не увижу снова. Трудно и ужасно.
— Скажи Луке, что мне жаль, — сказала я. — За все. И что я никогда не забуду его.
Далия подарила мне нехарактерно нежный взгляд. |