— Я многого не могу тебе рассказать, Кэсси, как бы мне того ни хотелось. Сможешь ли ты

это принять?

— Ты женат?

Он покачал головой.

— Совершил преступление?

На этот раз Хэл улыбнулся, однако снова отрицательно качнул головой.

Кэсси сходила с ума даже от звука его голоса, было бы глупо позволить этому мужчине войти

в ее жизнь, стать еще важнее и ближе. Но отказав, Кэсси собственными руками ввергнет себя в

ту глубокую черную бездну отчаяния, которая почти поглотила ее в Аризоне, когда девушка

вмиг осталась без работы, а затем и без денег.

Они опять смотрели друг на друга. В глазах Хэла Кэсси не увидела и тени сомнений. Этот

взгляд таил дикую первобытную страсть и… что-то еще. Если бы только Кэсси осмелилась

принять это нечто. Если бы решилась открыть сердце Хэлу…

— Тогда я согласна, — прошептала она, наконец.

Вначале нерешительная, его улыбка вскоре стала широкой и радостной, в уголках глаз

появились морщинки.

— Знаю, я о многом прошу, но не могу отвернуться от того, что возникло между нами. Ты

ведь тоже это чувствуешь, правда?

— Да. — Почему же ее голос охрип, а дыхание сделалось неровным?

Хэл стоял на другом конце кухни, но между ними словно протянулись невидимые связующие

нити. Горец медленно обошел кухонный островок, будто ожидал, что Кэсси в любой момент

может пуститься в бегство. Но, учитывая, как колотилось в груди ее сердце, и как с его

приближением наливалась жаром плоть, едва ли она смогла бы даже пошевелиться.

Какая-то часть разума призывала все же бежать прочь, инстинктивно сознавая, что, какие бы

секреты Хэл ни хранил, они, возможно, несут опасность. Но Кэсси не в состоянии была

отвергнуть их взаимное притяжение, отказаться от этого мужчины. Казалось, она ждала встречи

с ним всю жизнь. И вот он здесь. Высокий, темный, греховно красивый. Именно от таких

парней мама всегда предупреждала держаться подальше. Однако именно в них влюбляется

большинство женщин.

Кэсси сглотнула, когда Хэл подошел ближе. Стоит поднять руку, и она коснется его

мускулистой груди.

— Кто ты? — шепнула она.

— Человек, который сделает что угодно ради еще одного поцелуя.

— Всего лишь ради поцелуя?

— Нет. Я желаю всего. Но приму то, что ты захочешь мне дать.

Когда Хэл склонился к ней, мир перестал существовать. Темная прядь упала на лицо Кэсси и

слегка щекотала щеку. Бледно-голубые глаза горца опутали ее сетями, заманили в ловушку.

Захватили. И тогда он коснулся ее губ, глубоко вздохнул и прижал Кэсси к себе, к твердому как

скала телу, потом снова завладел ее ртом. Поцелуй оказался неистовым, диким и полным того

же страстного желания, которым было исполнено ее собственное сердце. Кэсси открылась Хэлу, всему, что он дарил. Никогда еще не испытывала она столь восхитительных ощущений. И всего

лишь от поцелуя. Хэл прикоснулся к ее сердцу, к душе. К самому существу девушки. И она

желала, чтобы это длилось вечно. Хэл углубил поцелуй, и Кэсси погрузила пальцы в его волосы.

Встала на цыпочки, чтобы прижаться еще ближе. В ответ в горле мужчины родился низкий

стон. В животе у Кэсси что-то затрепетало. Впервые со дня приезда в Шотландию ей стало

тепло. Кожа словно пылала, в ушах стучала кровь.

Хэлу каким-то образом удалось увлечь ее в гостиную, к камину. Кэсси настолько поглотил

поцелуй, что все прочее утратило значение. Она провела ладонями по груди мужчины и стянула

с его плеч плотную кожаную куртку. Хэл разомкнул объятия, и куртка упала на пол. Тогда

девушка взялась за край свитера, но тут Хэл, приподняв ее толстовку и футболку, коснулся

обнаженного живота.