А вот это уже обычное поведение преступников – страж разочарованно скривился и начал вставать из за стола – Стало быть ты не раскаялся в своих грехах?

  Не а…

  За тобой числится много проступков, чужеземец Шмыговик. И я настоятельно советую тебе…

  Каяться не буду! – отрезал я, но глядя на мрачное здание узилища я уже не ощущал прежней уверенности и лихости.

Умеют же они создавать такие здания, что одним своим видом вызывают легкую дрожь. Мрачный серый камень, высокие стены, угрожающие каменные скульптуры на краях крыши, никаких окон и всего пара узких дверей на всем длинном фасаде…

  Не мне судить твою глупость. Следуй за мной. И не вздумай пытаться убежать.

  Я ведь сам пришел.

  Сам – признал спокойно шагающий к тюрьме страж – Но вдруг ты передумал?

  Была такая мысль – признался я, двигаясь за конвоиром – Но нет. Я не убегу.

  Каяться не хочешь… бежать тоже… зачем же ты сдался?

  А разве вор не должен сидеть в тюрьме? – удивился я и страж чуть не споткнулся, скользнув по мне еще более озадаченным взглядом.

  Мысль верна… но из твоих уст звучит насмешкой.

  И в мыслях не было. Закон есть закон.

Следующие пару минут мы молчали. Сначала прошли через приоткрывшиеся двери, оказавшись в небольшом помещении с минимальной безликой обстановкой. Я мысленно отметил, что мы вошли через левую крайнюю дверь. Из гайдов я знал, что в этом помещении у меня потребуют сдать все опасные предметы на временное хранение. Если предметы темные или краденные – их не вернут. Поэтому без всяких пояснений я подошел к еще одному столу, за которым сидела суровая женщина в стальных доспехах и развел руками:

  Мне сдавать нечего. Рубаха, штаны и босые пятки. А из опасного и рокового при себе лишь моя улыбка – я ослепительно улыбнулся, осветив радостным оскалом тускловатую обстановку.

Женщина в доспехах глянула разок на меня с таким безразличием, что я со своей дурацкой улыбкой ненадолго окаменел. Чуть оправившись, я попробовал еще разок:

  Моя улыбка топит сердца прекрасных принцесс и побуждает их к бунту. Так заприте же меня скорее и выбросьте ключ!

Взгляд был еще холодней и безразличнее. Как колом в сердце…

  При тебе нет ничего опасного – равнодушно произнесла она и указала рукой на следующую дверь – Как и в тебе самом…

  Обидно – признал я, поворачиваясь в указанном направлении – Вот прямо очень даже обидно…

  Камера номер шесть! – скомандовал стоящий в углу и не сразу замеченный мной страж громила ростом под два с половиной метра, но при этом человеческой расы. В руке у него было здоровенное копье, что едва не царапало низковатый потолок.

Десяток шагов… и я вошел в крохотный каменный мешок. Решетка с грохотом захлопнулась. Коротко оглядевшись, я пожал плечами и опустился на каменные нары у стены. Рядом со мной каменный кувшин с чистой водой – я уже глянул описание. На стенах живописно развешаны цепи пустых кандалов, есть пара решетчатых окошек, в углах густая пыльная паутина, кто то шкребется в крохотных отверстиях в кирпичных стенах, с потолка нет нет звонко капает. В общем вот она золотая классика средневековья. Еще не хватает дыры в полу для справления нужды, но тут без этого решили обойтись, заменив ее низким широким кувшином в дальнем углу.

  Прямо как математическая задачка – пробормотал я, переводя взгляд между двумя кувшинами – Из одного пьешь – в другой переливаешь. Вопрос – за какое количество лет отсидки вор Шмыг перельет необходимые для освобождения две тонны воды?

За левой стеной кто то хрипло закашлял и только поэтому я не получил разрыв сердца, когда в одном из окошек появилась редкозубая бородатая харя:

  Эй! Есть че выпить?!

  Нету.