– Но при чем здесь ваша книга? – с трудом перебил его Павел.

– В двух словах не объяснишь! – Глумз был в отчаянии. Его удивляло и выводило из себя безразличное спокойствие Павла. – Вы все поймете, когда сможете прочесть «К истории зеркал» полностью. Скажу не без гордости, я первый, кто сумел создать единую теорию существования Мира сна и его взаимосвязи с Реальным миром, хотя брались за эту задачу многие большие умы. К примеру, Игорь Бетлин, или… Впрочем, эти имена для вас ничего не значат… Прошу вас обратить внимание на то, что названия «Мир сна» и «Реальный мир» являются чистой условностью. На самом деле наш мир не менее реален, чем тот, в котором живете вы. И наоборот, ваш мир для обитателей нашего так же призрачен, как и Мир сна для людей из Реального мира…

– Вы начали говорить о книге, – напомнил Павел.

– В книге я изложил свою теорию. Пространственная формула, использованная вами, являлась всего лишь побочным результатом моей основной работы. Занимаясь своими исследованиями, я думал только о научном интересе и совершенно не принимал во внимание возможность практического использования моих открытий. Я сделал пять экземпляров книги, – Глумз совсем не весело усмехнулся. – В то время я и представить себе не мог, что она будет пользоваться спросом. Один экземпляр я отправил в Вавилонскую библиотеку, и его можно считать потерянным навсегда; второй я отослал своему коллеге и другу Шууму Ва. Три оставшихся я уничтожил, когда за мной пришли смотрители фараона. Следовательно, к вам каким-то образом попала книга, принадлежавшая Шууму Ва.

Глумз замолчал, глаза его погасли, казалось, он всецело ушел в свои воспоминания.

– А что было потом? – спросил после некоторой паузы Павел.

– Потом? – встрепенулся Глумз. – Потом я был сослан сюда, на Мертвый берег. Раз в неделю смотрители привозят мне еду, воду и новые предложения фараона. Последний раз Тахарет Четвертый в обмен на мои знания предложил разделить с ним власть. – Глумз насмешливо дернул уголком рта. – Даже представить смешно: фараон Гельфульд Первый!

– И что, нет никакой возможности убежать отсюда? – с сомнением спросил Павел.

– Увы, – развел руками Глумз.

– А с помощью вашей пространственной формулы?

– Этот путь для меня закрыт. Пространственная формула открывает проход из одного мира в другой только для тонкого тела. Отправляясь назад, вы вернетесь в свою плотную оболочку, в то место, где ее оставили. Если я перемещусь в Реальный мир, то возвращаться мне все равно придется сюда, на Мертвый берег.

– Зачем же возвращаться?

– Существование тонкого тела в Реальном мире жестко ограничено по времени.

– А что мне делать с вашей книгой?

– Уничтожьте ее! – с отчаянием и болью воскликнул Глумз.

Павел с сомнением покачал головой.

– Боюсь, у меня рука не поднимется бросить в огонь единственный экземпляр уникальной книги.

Павлу показалось, что при этих словах Глумз облегченно вздохнул.

– Тогда берегите ее, – сказал он.