— У меня получилось почти то же самое, —сказала я, изучив то, что она написала. — Теперь надо экспертов спрашивать, смогут ли они это сделать?

— Смогут, — уверенно сказала Алена. — Я знаю. Если надо, могу сама это сделать.

— Ты? — она меня удивила.

— Да. Я закончила институт киноинженеров, по специальности — звукооператор.

— А работаешь журналистом?

— Ну и что? Так бывает. У нас в редакции есть бывший опер, учитель, даже цирковой артист…

— Надо же, прямо как в уголовном розыске, — задумчиво сказал Горчакрв, остановившись на пороге с чайным подносом в руках. — Там тоже вроде был цирковой артист…..

— Алена, но ведь нужна какая-то аппаратура специальная?.

— Я могу в институте договориться.

В душе я одобрила горчаковский выбор. В кои-то веки он постарался не только для себя, но и для дела.

Через два дня Алена принесла то, что у нее получилось. Я все еще сидела под домашним арестом, несмотря на то, что на мордоворотов из джипа и Пашу Иванова суд без звука дал санкции; Паше сразу предъявили обвинение в поджоге дома, несмотря на то, что ни владелец, ни пользователь сгоревшего строения в поле зрения следствия так и не появились. Паша, в присутствии дежурного адвоката, виновным себя не признал и блаженно улыбался.

Мордоворотов, которым предъявлен был угон и подделка технического паспорта, следователь допрашивал по три раза на дню, пугая возможным обвинением в убийстве.

— Чья кровь у вас в багажнике? — но мордовороты только усмехались и отводили глаза.

Старая заповедь: «нет трупа — нет убийства». И они, и следователь хорошо эту заповедь знали, поэтому следователь бесился, а они сохраняли спокойствие.

Следователь трезвонил мне по телефону утром и вечером, видимо, считая меня ответственной за это уголовное дело, и докладывал, как оно продвигается, а вернее — как буксует. Как раз перед приходом Алены в сопровождении верного оруженосца Горчакова он между делом упомянул, что все трупы, за интересующий меня период, в интересующем меня месте, подобрал и готов ознакомить меня с документами, но сразу может сказать, что там действительно есть один интересный женский труп, по возрасту, а главное — по давности смерти идеально подходящий под одну из наших потеряшек, а по группе крови — под пятна в багажнике джипа.

Я пообещала решить, как это сделать технически, иными словами — кто повезет меня в область, чтобы почитать документы, но тут меня осенило: я попросила коллегу, если можно, отправить акт вскрытия этой дамы факсом в мою прокуратуру. И Лешка, явившись ко мне для вечернего совещания (надо же, и тут приспособился, подумала я, нашел отмазку для жены — навещать бедную Машу), приволок кипу факсов. Я жадно зарылась в них и нашла то, что нужно.

Совсем недавно, в апреле, в кювете, присыпанный землей, был обнаружен частично скелетированный женский труп, одежда на котором отсутствовала. Интересно, кто там в. кювете рылся так успешно? Труп был завернут в покрывало, кости и сохранившиеся мягкие ткани повреждений не имели. Труп женщины двадцати пяти — сорока лет, точнее определить трудно, волосы светлые, кудрявые, группа крови —В (третья) — совпадает с той, которой опачкан багажник джипа. Время смерти — зима, примерно за полгода до обнаружения. В принципе, все это очень подходит к Инне Светловой, если не считать того, что мы не знаем группы ее крови. Но если все-таки возбудят дело и начнется следствие, то установить ее группу проще простого: у нее же маленькая дочка, поэтому запрос в роддом, где девочка родилась — уж это-то, я надеюсь, папа от нас скрывать не станет — решит проблему, в меддокументах Светловой данные о ее группе крови должны быть.

— Что задумалась, Маша? — вывел меня из оцепенения голос Горчакова.