– Будь настолько любезна, Констанца, просто подпиши. У меня назначены другие встречи.

– Тогда пошел к черту – не буду я подписывать эти идиотские бумаги. Юридическая невнятица. Ненавижу юристов!

– Констанца, если ты не подпишешь соглашение о разделе имущества, я разведусь с тобой. Это будет несложно.

– Разведешься? Ты не сможешь пойти на это.

– Нет, смогу. И учитывая количество твоих… контактов, которые я смогу перечислить, финансовые условия будут для тебя куда менее благоприятны, чем вот эти. Так что я предлагаю тебе подписать.

– Ты хочешь наказать меня – вот в чем дело. Ты караешь меня за поездку в Англию…

– Констанца, не строй из себя ребенка. В свое время мы договорились. Ты не соблюла условий, так что не сетуй на последствия.

– Ты думаешь, я в это поверю? Да это чушь! Ты устал от меня, вот и все. Ты хочешь удрать к этой своей малышке Урсуле, у которой такой приятный голосишко. Ты считаешь, что я ничего не знаю?

– Констанца, я уже говорил тебе. Твои фейерверки становятся утомительными. Как и твое вранье, и твои любовники. И то, как ты постоянно меняешь свою точку зрения, тоже надоедает. Надоедает наш брак. Подпиши, пожалуйста.

– Ты знаешь, что Окленд не убивал моего отца? Он хотел, но не решился. Вот почему я и поехала в Англию. Чтобы задать ему этот вопрос. И никаких других причин не было. Так что, как видишь, у тебя нет причин ревновать.

– Это могло быть одной из причин, по которой ты отправилась в Англию. И сомневаюсь, что она была единственной. А то, что ты мне сказала, я уже знал.

Констанца вскинула голову. Глаза у нее расширились.

– Что? Ты знал, что Окленд тут ни при чем? Но ты говорил…

– Ты неправильно истолковала мои слова. Так ты подпишешь документы?

– Ты знал? Откуда ты знал? – Констанца встала. Она не отрываясь смотрела на своего мужа.

Штерн, который остался сидеть, спокойно встретил ее взгляд.

– Я же говорил тебе, Констанца, что был там в ту ночь. Как ты помнишь, я остался в доме.

– Ты был у Мод. После того, как все разошлись после кометы, ты отправился к Мод. Ты сам мне рассказывал.

– Какое-то время я пробыл у Мод, но не остался у нее. Позже – прошло не так много времени – я отправился поиграть в бильярд. Приятное времяпрепровождение вызвало у меня желание продолжить его, вкусить его, может, в другом виде. Мне нравится так вести себя.

– Я тебе не верю.

– Как хочешь. Можешь верить или не верить. Это правда. Я играл в бильярд с половины второго до трех утра. Как и многие другие. Там были Окленд и Фредди, который основательно набрался. Среди собравшихся был и Мальчик. Так что, видишь ли, я счел достаточно странным, когда ты рассказала мне, что, мол, Мальчик провел всю ночь у себя наверху в беседах с тобой. Скорее всего ты спутала ночи.

– Ты знал. – Глаза Констанцы наполнились слезами. – Все эти годы ты знал.

– Моя дорогая… – Штерн несколько смягчился. – Я пытался рассказать тебе. Но, может быть, в конце концов я решил, что лучше оставить все, как есть. Все, что я мог тебе внушить, и тогда ничего не меняло, и тем более сейчас. И я вообще не хотел бы дискутировать на эту тему.

– Монтегю, прошу тебя. – Констанца склонилась к нему. – Ты не можешь не видеть. Ты мне нужен. Если тебя не будет рядом, я умру. Я не могу существовать лишь сама с собой. Я так боюсь остаться в одиночестве. Пожалуйста.

– Констанца, ты не умрешь.