Я не ударил ее только потому, что такое поведение, по-моему, свойственно троглодитам. Я позволил себе ледяную загадочную улыбку и обратился к полковнику.

— Относительно одежды, сэр. Думаю, придется кое-что подкупить. Там теперь лето в самом разгаре.

— У себя дома, Бентолл, вы найдете два чемодана со всем необходимым.

— Билеты.

— Прошу.— Он протянул мне конверт.— Они были отправлены на ваше имя четыре дня назад. Оплачены по чеку человеком по имени Тобиас Смит. Никто о нем слыхом не слыхивал, но банковский счет его в полном порядке. Полетите не на восток, как, вероятно, предполагаете, а на запад, через Нью-Йорк, Сан-Франциско, Гавайи и Фиджи. Кто вас ужинает, молодой человек, тот вас и танцует, как говорится.

— Паспорта?

— Оба в чемоданах.— Знакомый тик прервал его.— Ваш, для разнообразия, выписан на настоящее имя. Пришлось. Все равно они будут вашу подноготную выяснять — образование, род занятий и так далее, и тому подобное. Мы сделали так, что ни одному любопытному и в голову не придет, что вы покинули Хепуорт год назад. В своем чемодане также обнаружите чековую книжку «Америкэн экспресс банк» на тысячу долларов.

— Надеюсь, мне будет на что их потратить. Кто поедет с нами, сэр?

Молчание в ответ, только две пары глаз, узкие зеленоватые льдинки и огромные, теплые, влажные, смотрят на меня не мигая. Мари Хоупман заговорила первой:

— Может быть, вы соблаговолите объяснить...

— Ха! Может быть, и соблаговолю, хотя и вас тоже из числа подозреваемых не исключаю. Шестнадцать человек вылетают отсюда в Австралию или Новую Зеландию. Восемь из них прибывают в никуда. Пятьдесят процентов. Значит, пятьдесят процентов за то, что мы прибудем туда же. Так вот, я предполагаю, что в самолете будет находиться представитель полковника Рэйна, который в случае необходимости будет знать, на каком месте воздвигнуть надгробие. А скорее всего, бросить поминальный венок на воды Тихого океана.

— Мысль о возможности непредвиденных обстоятельств во время перелета приходила мне в голову,— невозмутимо заявил полковник.— Так что сопровождающий будет, и не один и тот же на всем протяжении пути. Мне сдается, что вам лучше их не знать.— Он поднялся и обошел вокруг стола. Брифинг окончен.— Приношу искренние извинения, но другого выхода у меня нет. Посудите сами: приходится действовать как слепцу, в полной тьме. Будем надеяться на лучшее.— Он по очереди протянул нам руку и сокрушенно покачал головой.— Еще раз великодушно простите. И до свидания.— Он вернулся и сел за стол.

Я открыл дверь, пропустил вперед Мари и оглянулся— захотелось убедиться, насколько искренни его сожаления. Как и следовало ожидать, на лице ни намека на печаль: сосредоточенно занят самым важным — ковыряется в трубке. Я тихо прикрыл за собой дверь и оставил его одного — маленького и пыльного в маленькой пыльной комнате.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

 Вторник, 3.00 — 3.30

Пассажиры самолета, ветераны рейса Америка— Австралия, на все лады расхваливали отель «Гранд Пасифик» в Вити Леву, как самый лучший в западной части Тихого океана. И при первом же беглом знакомстве с ним я вынужден был признать, что они оказались правы. Старомодный, но величественный и сверкающий, как новенькая серебряная монетка, он любого служащего английских гостиниц поверг бы в панический ужас королевской безукоризненностью своего обслуживания. Спальни обставлены с роскошью, еда — превосходна (память об обеде из семи блюд, который нам подали в тот вечер, останется, вероятно, навеки), а великолепный вид, открывающийся с веранды на пологие вершины гор, ограждающие залитую лунным светом гавань, принадлежали, казалось, иному, неземному миру.