Даже если мы перебьём весь вражеский клан, то их имущество просто отойдёт государству.

Соответственно, это уже не война, а просто трата ресурсов в никуда. Без каких-то существенных приобретений.

Вот об этом и приходилось думать, рассматривая наш подвисший конфликт с Веберами.

После того, как я щёлкнул их по носу, они затаились, активно зализывая раны, и уж точно не собирались объявлять нам войну. Не удивлюсь, что опасались вмешательства «ящерки» Веласко. Ведь мы были её деловыми партнёрами.

В сражения Веласко бы не полезли, но про сотрудничество с ними Веберы могли бы забыть.

Сам же я начинать войну не хотел по другим причинам.

Клановая система только с виду казалась банкой с пауками, где сильный жрал слабого. На самом деле это сложная система сдерживания и противовесов.

Те же Веберы не были независимым кланом.

Между ними и кланом Краузе был заключён вассальный договор, согласно которому, если на них кто-то нападёт, то сюзерен обязуется предоставить защиту.

То есть, напав на Веберов, я получал войну с Краузе.

А Краузе — это уже род совсем иного масштаба. Не из Великих кланов, конечно. Но где-то на уровне с Веласко, прямыми конкурентами которых они, в общем-то, и являлись.

То есть, Краузе — это сотни, может, даже тысячи членов, огромная финансовая империя и обширные связи.

Война с таким кланом будет долгой и изматывающей. Причём для Рихтеров будет плохо как проиграть, так и победить. Потому что в случае победы мы привлечём внимание вообще всех.

Совсем другое, если Веберы сами объявят нам войну. Тогда сюзерен не должен вмешиваться в инициативу вассала.

Как правило, к таким войнам сильные кланы относились философски. Если вассал умудрился сам бросить кому-то вызов и проиграть, тогда это недостойный вассал, не умеющий просчитывать риски и полезший, куда не надо, а значит — туда ему и дорога.

Зная это, я не мог не думать о том, что Веберов необходимо как-то подтолкнуть к нужному мне решению.

И тут на арене появляются Бергманы. Грех было не воспользоваться такой возможностью.

К тому же, я редко ошибаюсь в людях. И видел, что такой даже временный союз с этими северянами может принести мне пользу как сейчас, так и, возможно, в будущем.

Поэтому общими усилиями мы организовали целое театральное представление сразу для двух сторон. Для их сумасшедшего деда, который был уверен, что всё идёт так, как он приказал.

И, конечно, для Веберов, чтобы убедить их в том, что мы уже не можем оказать должного сопротивления. Приходи и забирай нас тёпленькими.

Что интересно, с тех пор, как мы выиграли три первых войны, защита, которая не позволяла нападать на нас нескольким кланам одновременно, была снята. Так что теперь ничего не мешало Веберами объявить войну, в то время как война с Бергманами юридически не завершилась.

— Но как ты узнал, что Хосе предатель? — спросила меня Ольга, когда курьер доставил конверт с официальным уведомлением от Веберов.

— Я не знал. Но догадка появилась ещё на аукционе. Уж очень удобно не прошёл платёж с нашим авансом.

— Но это могла быть случайность.

— Конечно. Поэтому я подозревал всех, кто был на совещании со мной и Беллой Веласко. Она, к слову, тоже далеко не дура и начала собственное расследование. В конце концов, сегодняшней ловушкой мы окончательно выявили предателя.

— Значит, когда с Веберами будет покончено, Хосе тоже кирдык? — Ольга в красноречивом жесте провела пальцем по шее.

— Полагаю, что так. Но это внутренние дела Веласко. Так что судить предателя они будут сами, так как посчитают нужным.

— А жаль, — отозвалась внучка, — не люблю гниль. Было бы круто потренировать на нём Арчи.

Кровожадность Ольги определённо росла не по дням, а по часам.