Вот только Алана, очевидно, что-то беспокоило. И, когда я спросил его в чём дело, он признался:

— Я волнуюсь насчёт нашей тайны. Не будет ли это слишком палевно, что наши бойцы не гибнут от пуль и магии?

— А ты думаешь, зачем я приказал надеть на них под форму бронежилеты и выдать шлемы? Даже умертвиям дополнительная защита не помешает. К тому же это сразу снимает много вопросов как у союзников так и противников.

— Понял, — не стал больше спорить Ковальски.

А я добавил:

— И вообще, проигравшие всегда придумывают себе самое невероятное оправдание, так что пусть болтают, что наши бойцы бессмертны и их не берут ни пули, ни магия. Это если сами останутся в живых. А мёртвые тем более ничего рассказать уже не смогут.

* * *

— Не нравится мне что-то в этой затее, — хмуро сказал Михель Дюпон, один из высших офицеров своего клана, — мы и с помощью обычных диверсий неплохо справлялись.

— Не говори глупости, — одёрнул его Готье Дюпон, глава клана, — война или гнев Катарины? Сам подумай. К тому же разнести этих торгашей ничего не стоит. Мы закончим эту войну в один день.

— Вот именно, — поддержал его другой офицер, — с каких пор ты стал бояться хорошей зарубы, Михель?

— Может, он боится плохой? — хохотнув, предположил Готье, — вы вообще видели, что они делают в отведённые им сутки подготовки? — спросил он у окружающих, а потом сам и ответил, — стаскивают все свои ценности со всего города в одну нору. В своё клановое поместье. И туда же стягиваются сами. Потому что никаких военных и хорошо укреплённых объектов у них просто нет. А всю остальную свою недвижимость они даже не собираются охранять. Понимают, что бесполезно, — ухмыльнулся он.

— Что ещё можно ожидать от торгашей? — презрительно фыркнул ещё один из офицеров.

— Ну как чего? — вновь заулыбался во все тридцать два зуба глава, — например то, что они начнут обтягивать ворота колючей проволокой, — на этом месте он заржал, — колючей проволокой! Это ж надо додуматься! Будто это может нас сдержать! А ещё устанавливать стрелковые вышки с пулемётами. Как докладывает служба разведки, именно этим Бергманы сейчас и занимаются. Похоже, у них и с деньгами не очень, раз из всех наёмников они могут себе позволить только неодарённых. Я-то думал, что как и все торговцы они купят помощь какого-нибудь боевого клана. Даже прикидывал варианты, смотрел, какие из солдат удачи сейчас свободны, чтобы решить, стоит ли нам подготовиться к неожиданностям. Но, похоже, эта война будет совсем лёгкой.

— Вот только, — задумчиво возразил Михель, — вам не кажется странным, что совсем недавно кто-то провернул с клиниками Вийонов сами знаете что? Разве слабому клану такое под силу?

Но Готье только отмахнулся:

— Да скорее всего, это не они. Катарина просто хочет побряцать оружием, чтобы никто не думал, что Вийоны утёрлись и забили. Я вообще думаю, что в обрушении клиник виноват какой-то другой Великий Клан. Уж слишком чисто и красиво всё сделано. А Бергманы так… для отвода глаз.

Михель покачал головой, но спорить не стал. В словах главы определённо было рациональное зерно. И разумом офицер понимал, что скорее всего, тот прав. Но вот какое-то шестое чувство зудело внутри и не давало полностью расслабиться.

Так что, когда двадцать четыре часа, отведённые на подготовку врагов, закончились. Он единственный пошёл в битву в дурном настроении.

Остальные офицеры и солдаты радовались, будто их ждёт не битва, а пьянка в кабаке или даже публичном доме.

По крайней мере, многие из них громко обсуждали, что они собираются сделать со статными красотками-блондинками Бергман.

— Говорят, северянки только выглядят холодно и сурово, — мечтательно делился своими фантазиями один из офицеров прямо в рацию, — а в постели — самый настоящий ураган.