Фенела прошла в сад и остановилась в тени орехового дерева, устремив свой взгляд на небольшой пруд с водяными лилиями, который был вырыт давным-давно, а теперь из-за недостатка внимания оказался совсем заброшенным.

Именно там и нашел ее Николас, когда он своей прихрамывающей походкой пересекал лужайку.

– А я все гадал, где же застану тебя, – проговорил он. – Заметил, как ты выскользнула из комнаты, но не понял, совсем ты ушла оттуда или потом вернешься?

– Я возвращаюсь через несколько минут, – ответила Фенела.

Она старалась говорить естественным голосом, но обмануть Николаса ей не удалось.

Он протянул руку и коснулся ее плеча.

– В чем дело, Фенела? – спросил он.

Сад купался в лунном свете; призрачное сияние падало на заросший кувшинками пруд у их ног, превращало беспорядочно разросшуюся траву, неподстриженные кустарники и чуть различимую тропинку в чудесное и романтическое место. Фенела медленно подняла взор на мужа.

– Я ужасный человек, Ник, – проговорила она, – потому что злюсь на Кей, которая пытается устроить жизнь всей семьи. Я заботилась о них до последней минуты, и все-таки мне так и не удалось дать им даже сотой доли того счастья и радости, которые они обретают при общении с Кей. Это очень задевает меня, но я не подаю вида, как будто это меня не касается. И по мне все видно.

Она тихо всхлипнула и вновь отвернулась от Николаса; губы ее задрожали. Рука Николаса осторожно переместилась с ее плеч на руку, и Фенела почувствовала, как ее пальцы оказались в теплой ладони мужа.

– Я понимаю тебя, – сказал он. – Мне часто приходилось испытывать подобные чувства в своей жизни.

– Это не совсем то, – быстро ответила ему Фенела, испытывая какое-то странное удовольствие от того, что ее рука останется в его ладони. – Не то чтобы я хотела чего-то для себя; наоборот, мне хотелось бы оставаться человеком, который отдает что-то другим. Мне нравилось заботиться о своей семье, когда все в нашем доме шло по-старому.

Николас на мгновение задумался, а затем сказал:

– А ты никогда не думала о том, что жизнь каждого человека имеет циклический характер? Кто-то внезапно обнаруживает, что подходит к концу какая-то ее часть, но потом появляется новый стимул, и жизнь начинается как бы сначала.

Фенела напряглась. Она поняла, что он имел в виду: что ее жизнь отныне будет связана с ним. Испытывая сейчас горечь сама, она попыталась побольнее уколоть и его.

– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что вскоре мне предстоит взвалить себе на плечи все заботы еще об одной семье, – заметила она едко.

Фенела отняла свою руку и отвернулась с видом капризного ребенка.

– Я не настолько самонадеян, чтобы употребить слово «вскоре», – тихо ответил ей Николас.

Гнев Фенелы исчез так же быстро, как и возник.

– Извини меня, Ник, – проговорила она. – Это было мерзко с моей стороны. Ты все время стараешься быть обходительным, но не знаю, что со мной творится в эти последние дни; мне кажется, что я становлюсь ужасно злой и противной. Меня постоянно все выбивает из колеи.

– Я знаю средство против этого, но не осмеливаюсь предложить тебе его, – сказал Ник. – Давай-ка вернемся в дом, не то они забеспокоятся: не случилось ли что с тобой.

Фенела пожала плечами.

– Да и Бог с ними, – ответила она.

У Фенелы было такое чувство, что она больше не осмелится даже взглянуть в лицо Кей.

«Я ревную, – подумала про себя она, – ревную к Кей всех остальных». И ей стало стыдно.

Кей была такая привлекательная; для нее вся жизнь была легким, волнующим приключением, в котором все разложено по полочкам, а все, что не укладывалось в ее схему, подлежало забвению.