Это в моей природе — все контролировать.

Ему было весело и радостно, но в то же время он прекрасно сознавал, что сейчас от него исходит еще большая опасность, чем когда бы то ни было. Власть нуждается в контроле. Чем меньше эмоций, тем легче ее удержать.

Не пытайтесь меня контролировать.

В ее голосе прозвучало что-то такое, что он понял это лучше, чем слова. Словно она знала: он представляет для нее угрозу. Что, в сущности, так и было.

Но если контроль в моей природе, малышка?

Он увидел ее улыбку, и она словно заполнила в нем пустоту, запечатлелась в его сердце и легких, заставив кровь забурлить.

С чего вы взяли, что я маленькая? Я большая, как дом.

Я должен поверить в это?

Смех прозвучал в ее голосе, в ее мыслях и задержался в его крови.

Я устала, поэтому примите мои извинения еще раз. Я получила удовольствие от нашей беседы.

Но?..

Он хотел, чтобы она продолжала.

До свидания.

Это был конец.

Михаил взлетел, высоко воспарив над лесом, который пронесся под ним. Они не простятся сейчас. Он не допустит этого. Он не может позволить, чтобы это произошло. От нее зависит его дальнейшее существование. Что-то — кто-то — вызвало в нем интерес, желание жить. Она напомнила ему, что в мире существуют такие вещи, как смех, что можно жить полной жизнью, а не влачить жалкое существование.

Пролетая высоко над лесом, он впервые за много столетий любовался прекрасным видом. Покачивались ветки деревьев, лунный свет проникал сквозь кроны и окрашивал серебром речушки. Как прекрасно было все вокруг! Он получил бесценный дар. Человеческая женщина каким-то образом подарила ему все это. А она была человеком. Если бы она принадлежала к его расе, он бы мгновенно это понял. Может ли один ее голос сделать то же самое и для других мужчин на грани отчаяния?

Под защитой своего дома он двигался с давно забытой стремительностью. Он думал о ее нежной коже, представлял, как это — почувствовать ее под своей ладонью, под своим телом, и какова она на вкус. У него перед глазами были ее шелковистые волосы, скользящие по его разгоряченному телу, ее уязвимое горло, открытое и возбуждающее. Его тело неожиданно напряглось. Физическое влечение, которое он не испытывал с тех самых пор, как стал взрослым, принесло с собой дикую, требовательную и неослабевающую боль. Пораженный силой своего желания, Михаил постарался взять себя в руки. Он не мог позволить себе испытывать подлинную страсть. Это обескураживало: оказывается, он собственник, смертельно опасный в гневе и своем желании защитить. Он не мог разделить свои чувства с человеком — это было слишком опасно.

Эта женщина привыкла к свободе, она была достаточно сильной для смертной, и она будет сопротивляться его природе на каждом шагу. Ведь он не человек. Он принадлежал к расе существ, в которых животные инстинкты закладывались задолго до рождения. Лучше удовлетворить свое любопытство, держась от нее подальше. Прежде чем спуститься в спальню, он тщательно запер все двери и окна и сильными чарами обезопасил свое жилище от возможного проникновения. Эта комната была защищена даже от самой большой опасности. Если он захочет прекратить свое существование, это будет его собственный выбор. Он лег на кровать. Глубоко под землей, не нуждаясь в ее исцеляющей силе, он мог наслаждаться смертельно надоевшим комфортом. Он закрыл глаза и замедлил дыхание.

Но тело отказалось повиноваться. Перед ним была она, ему представлялись самые откровенные сцены. Он видел ее, лежащую на кровати, — ее обнаженное тело под белыми кружевами и руки, протянутые к любовнику. Он тихо выругался. И представил, что ею овладевает не он, а другой мужчина. Человек. И его охватила ярость. Холодная и беспощадная.

Кожа как атлас, волосы как шелк. Его рука немного дернулась. Картина, возникшая в сознании, была потрясающе правдоподобной. Он не упустил ни одной детали, запомнил даже цвет лака, которым были покрыты ноготки на ее ногах.