Стук в дверь вырвал ее из глубокого сна. Рейвен Уитни увидела плотный туман, который заставлял ее глаза закрыться, а тело при этом становилось вялым. Ее охватил страх. Было такое ощущение, словно она напилась. Рейвен впилась глазами в будильник на ночном столике и резко села. Семь часов вечера! Она проспала целый день! Рейвен медленно опустилась на кровать, чувствуя себя так, словно долго шла через зыбучие пески. И снова раздался стук в дверь.

Этот звук эхом отдался в ее голове, отразившись в висках.

— Да?

Рейвен постаралась, чтобы голос казался спокойным, хотя сердце бешено колотилось.

Она попала в беду. Ей надо быстро собраться и уехать. Но она знала, что это бесполезно. Не она ли выследила четырех серийных убийц по ментальному следу? А этот человек гораздо могущественнее ее. Истина заключалась в том, что ее заинтересовал человек с такими же особенностями психики, что и у нее. Она никогда не встречала кого-то похожего на себя. Ей хотелось остаться и поучиться у него, но он оказался слишком опасным — так небрежно он пользовался своей силой. Надо установить дистанцию, и лучше размером с океан, чтобы действительно почувствовать себя в безопасности.

— Рейвен, вы в порядке?

В мужском голосе, который это сказал, сквозило беспокойство.

Джейкоб. Она встретила Джейкоба и Шелли Эванс — брата и сестру — прошлой ночью в столовой, когда они только сошли с поезда. Они путешествовали в группе туристов из восьми человек. Но Рейвен так устала, что разговор не клеился.

Рейвен приехала в Карпатские горы, чтобы побыть в одиночестве, восстановиться после последнего сурового испытания — она выслеживала жестокого серийного убийцу по его запутанному сознанию. Ей не нужна была компания туристов, но Джейкоб и Шелли все равно ее разыскали. С какой легкостью она бы выбросила их из своих мыслей.

— Я в порядке, Джейкоб, но только, кажется, подхватила грипп.

Она постаралась сказать это как можно убедительнее. Да она и правда чувствовала себя далеко не хорошо. Дрожащей рукой Рейвен провела по волосам.

— Я просто очень устала. Ведь я и приехала сюда, чтобы отдохнуть.

— Разве мы не собирались пообедать вместе?

Вопрос прозвучал так уныло, что это ее расстроило.

Рейвен не нравилось, когда ее заставляли что-то делать, и последнее место, куда она хотела сейчас попасть, — это столовая, где было столько людей.

— Мне очень жаль, может быть, в другой раз.

У нее не оставалось времени на вежливость. Как она могла допустить такую ошибку прошлой ночью? Она всегда была так осторожна, избегала любых контактов, никогда не дотрагивалась до другого человека, никогда не приближалась.

Просто от этого незнакомца исходила такая боль, такое одиночество, что она всем своим существом поняла: он тоже обладает телепатической силой, его одиночество еще больше, а боль так сильна, что он думает покончить с собой. Она знала, что такое одиночество. Знала, каково это — быть другим. Поэтому и не удержалась: ей захотелось помочь ему, если это в ее силах. Рейвен потерла виски, но терзающая ее головная боль не стала слабее. У нее всегда раскалывалась голова после телепатии.

Заставив себя подняться, она медленно прошла в ванную. Ему каким-то образом удается контролировать ее и при этом не дотрагиваться. Это пугало. Никто не может быть настолько могущественным. Она включила душ на полную мощность, чтобы непрерывно льющаяся вода смыла с нее липкую паутину его власти.

Она приехала сюда отдохнуть, очистить свой разум от дьявольского зловония, снова ощутить себя здоровой и целостной личностью. Она была истощена как психически, так и физически. Рейвен вздернула подбородок.