Пещера вождя поражала своими размерами. В центре ее находилось углубление — там горел огонь. На стенах были развешаны шкуры и рога — оленей, карибу, мускусных быков, — украшенные сложными резными рисунками. Фаолан старался не поднимать глаз, но не мог отвести взгляда от пламени.

Старейшины кланов, из которых и состоял рагнайд, были облачены в церемониальные украшения из обглоданных костей. Фаолану казалось, что в пещере слышны только два звука — клацанье костей и треск угольков в костре. Никто не проронил ни слова. Когда он наконец решился поднять глаза, то увидел во взглядах окружающих то, что никак не ожидал увидеть, — страх. «Неужели они на самом деле верят, что я лунная гниль?» — подумал он.

Старейший волк Дункан МакДункан лежал на большой лосиной шкуре. В былые времена его мех был темно-серого цвета, но с годами почти полностью поседел. На плечах виднелись проплешины со старыми шрамами — свидетельствами давних сражений. По ним, пожалуй, можно было бы даже восстановить летопись былой межклановой вражды. Глаза его были мутно-зеленого цвета — цвета быстрого источника, что берет начало в горных ледниках. Одно ухо было полуоторвано — нетрудно представить, как в него в былые времена вцепился крупный кугуар.

За вождем в два ряда висели рога карибу — таких громадных Фаолан еще ни разу не видел. Рядом с Дунканом, высоко подняв голову, сидела красивая волчица, подруга вождя, Катмор. Ее темно-серая шкура в неровном свете казалась почти черной, а зеленый оттенок глаз напомнил Фаолану покрытые мхом камни в реке у того места, где они с Гром-Сердцем летом ловили рыбу.

— Подведите его, — хрипло проговорил вождь. Двое старейшин, сопровождавших Фаолана, грубо подтолкнули глодателя, и тот постарался исполнить традиционный ритуал подползания на брюхе к шкуре вождя. Но его крайне сбивал с толку вид больного волка — некогда величественный Дункан МакДункан сейчас выглядел полной развалиной, и казалось, даже малейшее дуновение ветерка может оказаться для него последним ударом.

— Достаточно, — сказал один из старейшин.

— Нет, еще ближе, — проговорил Дункан МакДункан.

Добравшись почти до края шкуры, Фаолан вывернул шею и принялся тереться мордой о пол. Уголком одного своего глаза он заметил отблески костра. От напряжения шерсть на загривке у него встала дыбом, но в следующее мгновение он успокоился.

Вождь слегка пошевелился.

— Полегче, дорогой, — прошептала Катмор, касаясь Дункана лапой. Похоже, что теперь настал черед Дункана МакДункана волноваться — как будто серебристый волк явился из другого времени, и за его молодостью скрывалась седая древность.

«Интересно, что этот юный волк разглядел в пламени? — думал вождь. — Видит ли он, что снег ляжет еще до наступления Снежной луны? Что весной лед продержится на реках и озерах едва ли не до Поющей Травы? Что Долгий Холод возвращается? Если Фаолан разглядел в огне все это, тогда он на самом деле необыкновенный волк. Он предвестник наступающих испытаний».

Вождь покачал головой, словно отгоняя тревожные мысли. Сейчас нужно покончить с последней обязанностью. Как высший предводитель клана и старейший член рагнайда, он провозгласил собрание открытым.

— Фаолан, глодатель из клана МакДунканов, рагнайд собрался, чтобы высказаться по поводу твоего поведения на недавнем бирргисе, когда ты нарушил наши законы. Почти тысячу лет назад, когда первый фенго привел сюда наших предков, они установили законы, традиции и правила, многочисленные, как трава в полях и деревья в лесу. Ибо мы верили, что страна без законов опаснее, чем без деревьев; без правил благородные и гордые волки не выстоят перед ветрами, опустошающими наши земли.