Хендерин решил покончить с молчанием и перебил своего отца, который рассказывал какую-то историю.

— Эта еда горелая! — возмущенно заявил он. — Я же просил давать мне только сырое мясо!

Двое слуг, стоявших за ним, насторожились. Чаша Бринанин замерла у ее губ, и девушка застыла в ожидании, а Тройлин нервно глянул на Листрика. Астролог успокаивающе заговорил:

— Разумеется. Повара, должно быть, забыли. Я лично напомню им об этом. Но раз все остальные едят, может быть, и ты попробуешь немного приготовленной пищи? Она все равно вкусная и красная, — огонь просто согрел ее, чтобы тебе было вкуснее.

— Я сказал, что хочу сырое мясо! — взорвался Хендерин. — Не обгоревшие головешки, а еще теплое и окровавленное мясо! Принесите мне его!

Листрик торопливо продолжил:

— Но у нас не осталось неприготовленной еды. Так что, может, ты поешь немного…

Хендерин выругался и швырнул свою тарелку на пол. Сзади него двое слуг сделали движение, чтобы схватить его, но Листрик сделал им знак остановиться. Несколько гончих рванулись из углов зала и набросились на рассыпавшуюся пищу. Хендерин зачарованно наблюдал, как они дерутся за объедки. С безумной улыбкой он схватил большой кусок мяса с подноса, подтащил его к себе и вцепился в него зубами. Он отрывал от мякоти большие куски и с удовольствием пожирал их. Время от времени он издавал низкое рычание.

Что до остальных, они ели относительно спокойно.

Когда все насытились, оживилась беседа. Слуги убрали остатки еды и приступили к более важным обязанностям — следить, чтобы хозяева и гости не чувствовали недостатка в эле. Кейн приготовился к долгому вечеру с выпивкой и разговорами, понимая — Тройлин ждет, что он отплатит за гостеприимство занимательными рассказами. Кажется, вечер обещает быть приятным. За нижними столами слуги и воины барона вели шумные разговоры, служанки, выпившие эля, позволяли вольности, в камине весело пылал огонь. Даже Хендерин успокоился и сейчас неторопливо рисовал на столе картинки пальцем, намоченным в эле. В тени колонны рядом с господским столом высокий человек поигрывал на лютне.

Кейн задал мало вопросов за обедом, и, к его облегчению, Тройлин тоже. Барон, казалось, поверил истории Кейна и просто с интересом слушал рассказы гостя. К своему удовольствию, он обнаружил, что Кейн занимательный и образованный рассказчик и ему есть что поведать. Интереса к делам Кейна в этих краях он не показывал, считая, что это его не касается.

Придя к выводу, что его любопытство вполне оправданно, Кейн спросил:

— Как получилось, что вы зимуете здесь, в Марсаровже? Даже Каррасаль теплее и приветливее, чем эта пустыня.

Тройлин пренебрежительно рассмеялся и с готовностью ответил:

— Ну, я устал от цивилизованных зим. Так что я подумал: будет неплохо провести зиму здесь, в провинции. Моя семья владеет этим старым замком много лет — на самом деле это крепость, существовавшая еще во времена империи, — и я подумал: вот уютное и простое местечко, чтобы перезимовать. И здесь всегда можно отлично поохотиться — круглый год. — Он тихо и взволнованно добавил: — К тому же я надеялся, что здешняя атмосфера хорошо подействует на Хендерина. Парень немного не в себе, ты заметил, без сомнения. Листрик уверяет меня: это именно то, что ему надо.

Кейн кивнул и перевел разговор на охоту. Насколько он знал, Марсаровж кишел дичью.

Через некоторое время у него возникло неприятное ощущение, что за ним наблюдают, и он осмотрелся. В тени, ссутулившись, стоял худощавый человек, чьи глаза горели поразительным красным светом на фоне камина.

Проследив за взглядом Кейна, Тройлин окликнул:

— А, Эвинголис! Вот ты где! А я-то думал, куда ты подевался. Иди сюда и спой нам.