Изменить размер шрифта - +
..

— Если вернемся, — Рябов явно разделяет общенародное настроение по поводу светлого будущего.

— А даже если не вернемся, — возвращаю себе роль оратора, — так генерал все равно станет депутатом. Свою последнюю волю я зафиксирую в завещании и обращении к нации! Словом, будет так. Пресс-группа лепит имидж единственного среди генералов защитника народа от криминального элемента, то есть хулиганов и банкиров...

— Ты имеешь в виду раскрытые заказные убийства?

— Этого еще не хватало, — возмущаюсь такому поверхностному взгляду на важность предвыборной кампании. — Когда грохают очередного богатея-эксплуататора, простые люди наконец-то перестают завидовать ему по-черному и где-то в мыслях выстраивают достойный некролог: доигрался, паразит, спи спокойно, так тебе и надо. Мы пойдем другим путем! Не в смысле использования независимой прессы, которая за наши деньги потащит на экраны телевизоров и страницы газет Вершигору. К тому же генерал должен будет раскрыть такое преступление, что лучшие представители народа взвоют от умиления и слух об этом...

— Погоди. Что ты имеешь в виду? Убийство обозревателя газеты?

— Сережа, я, конечно, переутомился, но не до такой степени. Кто ему позволит это сделать? Даже если Вершигора явно сойдет с ума... Я имел в виду причалы.

— Поясни, — не решается нарваться на обычную для наших бесед поддевку главный коммерсант «Козерога».

— Давным-давно, в период проклятого застоя, когда места на побережье никто не рассматривал в качестве чистого золота, одно из них выделили под причалы любителей-рыболовов. Настоящие советские люди, ветераны войны, труда... В общем, они налепили в шикарном месте современные шедевры архитектуры, напоминающие старинные курятники, стали в них активно отдыхать, чтобы набраться побольше сил для построения коммунизма. А когда строительные задачи общества слегка изменились, курени рыболовов своим откровенно гадостным видом стали портить нервы одному председателю поселкового Совета. Оказалось, их строения времен недоразвитого социализма стоят без копейки денег на том самом месте, продать которое от имени Совета...

— Понял, но что дальше? — поторопил меня Сережа.

— А дальше простые люди от имени по-прежнему неувядающей советской власти были предупреждены: или платите нам — естественно, через кассу — ежемесячную аренду, или потеряйтесь навсегда с народного достояния, то есть земли, принадлежащей нашему поселку.

— Арендная плата такая, что если выловить из моря остатки рыбы и продать — все равно не хватит, — на лету словил Рябов. — Ветераны-работяги, естественно, взвыли. Стали лить слезы на страницах газет. Поселковый Совет тем временем обратился в суд...

— Ну да, в суд. От того суда минимум за две штуки зелени толкового решения можно год ждать. За это время сладкие клиенты на кусок побережья могут удовлетвориться в другом месте. Потому ночью на причалах рыболовного товарищества вспыхнул пожар. Договора об аренде между ним и поселковым Советом никогда не существовало. Кстати, наш главарь Совета — глубоко порядочный человек. Другой бы на его месте захватил территорию пожарища на законном основании. А он был не против, чтобы люди заново отстроились, однако согласно утвержденным проектам, что еще раз говорит о мудрости вождя Совета, его заботе о людях и престиже страны. Правильно, нужно думать о красоте побережья. Нельзя, чтобы его уродовали халупы, от вида которых может испортиться впечатление туристов о наших райских краях. Только вот загвоздка, ветераны труда и рыболовы при нынешних ценах на благо их же даже стоимость заботы проектировщика не могут оплатить... Представляешь, что начнется, если генерал это дело разроет, какую рекламу по всему городу ему устроят погорельцы? Совершенно бесплатно.

— Но не с нашей точки зрения.

Быстрый переход