Неутомимый изобретатель внес коррективы в конструкцию кресла, которое после переделки могло не только передвигаться по ровному пространству, но еще и уверенно подниматься по лестнице.

Молоканов перевел взгляд на парочку у стола. Он ревниво отметил, как нежно Алевтина наклоняется к Иннокентию и что‑то шепчет ему на ухо. Водоплясов счастливо улыбался и нежно гладил ее руку, не отводя взгляда от монитора. Это окончательно взбесило Молоканова.

— Чем ласкаться, лучше делом бы занялся, — буркнул хозяин, опускаясь на стул рядом с Иннокентием. — Для чего я тебя кормлю? На кой я тебе устроил такую распрекрасную жизнь, какая не у всякого нормального человека бывает? Да на тебя такое счастье обрушилось, что ты мне должен…

Молоканов замешкался. Так и не придумав, что бы такое сказать, ограничился издевательской просьбой:

— Ну, пол–инженера, показывай, что наворотил за последнее время.

Водоплясов скрючился в инвалидном кресле, став совсем маленьким и жалким. Алевтина с укоризной посмотрела на Молоканова, но открыто защищать Иннокентия не посмела. Только сжала плечо Водо- плясова, тайно продемонстрировав ему свою поддержку. Водоплясов благодарно взглянул на Алевтину. Затем обратился к Молоканову:

— Последний месяц я работал над усовершенствованием наночипа. К сожалению, пришлось столкнуться с очень большими проблемами.

Голос Водоплясова слегка дрожал от обиды и сознания собственной беспомощности.

— Сколько? — сухо поинтересовался Молоканов.

— Сколько чего? — не понял собеседник.

— Сколько денег тебе надо, чтобы избавиться от этих проблем? Десять тысяч? Сто тысяч? Миллион?

Водоплясов слабо улыбнулся. Нажав кнопку на ручке кресла, он развернулся лицом к Молоканову.

— Эх, если бы дело было только в деньгах… Решение этих проблем не купишь ни за какие деньги. Это решение находится где‑то там…

Водоплясов поднял руку и ткнул пальцем в потолок. Машинально Молоканов проследил за движением его руки. Потолок был белый и чистый. Молоканов побледнел от ярости, решив, что жалкое подобие человека над ним издевается. Он только было открыл рот, чтобы разразиться ругательствами, как Водоплясов снова нажал кнопку, развернул кресло в сторону монитора.

— Вот, пожалуйста!

Изобретатель увеличил яркость изображения на экране. Сам Водоплясов от сидячей жизни приобрел кучу новых недугов, включая сколиоз. Но больше всего он страдал от прогрессирующей близорукости. Иннокентий очень боялся однажды проснуться слепым, поэтому берег зрение, и яркость мониторов в его лаборатории всегда была ниже стандартной. Но для Молоканова он сделал исключение.

— Первая проблема: увеличившаяся вероятность отторжения наночипа организмом реципиентов, то есть тех. кому мы наш наночип вводим в кровь.

Молоканов насторожился. Это еще что за дела? И немедленно потребовал объяснений.

— А если поподробнее, — буркнул он.

— Взгляните на экран, — предложил изобретатель. — Здесь — изображение, транслируемое с микроскопа на изотопах. Экран разделен на три сектора. В секторе А вы наблюдаете многократно увеличенное изображение наночипа. Сейчас я погружаю его в кровяную среду…

Водоплясов осторожно передвигал рычажки на приборной панели, укрепленной перед ним на столе. Невидимый механический манипулятор осторожно ухватил наночип и перенес его в сектор В. Через секунду сектор начал заполняться жидкостью. Для удобства восприятия человеческим глазом Водоплясов специально не отключал цветное изображение. Сейчас наночип мирно покоился в секторе В, резко выделяясь на светлом фоне.

— На самом деле. Этот светлый фон — кровь, — пояснил Водоплясов и пошевелил другой рычажок. Наночип переместился в сектор С. Прошла секунда, другая, и Молоканов увидел, что изображение наночипа расплывается, становится все более мутным.