– Это знакомство состоялось в Варшаве или еще в Петербурге? – продолжала любопытствовать Боровицкая.

– Не помню, да это уже и не важно, – уклонилась от продолжения разговора Желтовская. Но Полина Карповна отложила в своей памяти этот неизвестный для неё эпизод из жизни родственницы. – Так вы желаете, чтобы ваша гувернантка осталась у нас?

– Да, дорогая, я чрезвычайно буду вам благодарна! Разумеется, я возмещу вам все расходы, пришлю горничную для подмоги. Ну хотя бы на неделю! Вы же понимаете, такие гости! И вдруг в доме больной человек, неприглядная история. Нет, это ни к чему! Ведь самое важное, чтобы в доме был радостный, праздничный настрой. Мы так много ждем от этого визита!

– Чего же? – удивилась Желтовская.

– Ну, как же! – всплеснула руками Боровицкая. – Ах, да! Я же не рассказала вам самого главного.

Она набрала в грудь воздуха и даже зажмурилась от удовольствия – о таком приятно рассказывать.

– Представьте! – Полина Карповна многозначительно подняла палец и посмотрела на Сережу. – Два года назад все началось, два года! Мы были на Рождественском балу в Дворянском собрании. Именно там Анатолию и представили Таисию Гнедину. Она впервые стала выезжать в свет. Прелесть, ангел, цветок невинный. А какое приданое, а какие возможности у отца, если он в ту пору был товарищ министра! – Боровицкая округлила глаза.

Сережа слушал с замиранием сердца, в глубине его души рождалось дурное предчувствие. Его мать, помешивая ложечкой чай, с интересом слушала собеседницу.

– И надо же так было случиться, что эта милая девушка, а она чуть старше моей Зины, влюбилась в нашего сына прямо там, на балу, с первого мига, с первого взгляда! Они обменивались визитами, писали друг другу письма. Тосенька даже не могла скрывать своих чувств, так они переполняли ангельскую душу. Анатолий, а вы знаете моего сына, был очень галантен с девушкой, ведь она так юна, так неопытна. Бедняжка совсем потеряла голову от любви к моему сыну и прямо заявила родителям, что Анатолия ей послал Бог. Что только за него она и пойдет замуж, или вообще ни за кого! Конечно, родители испугались, такая юная – и такие пылкие чувства. Они решили увезти её от греха подальше. И все это время милое дитя писала письма моему сыну, полные глубокого чувства.

– А вы-то откуда знаете? – иронично заметила Желтовская. – Неужели Анатолий читал их вслух?

– Боже упаси! Но он советовался со мной! Как правильно поступить, что написать в ответ.

– Анатолий все два года переписывался с барышней Гнединой? – осторожно переспросил Сергей.

– В том-то и дело! – торжествующе продолжала Боровицкая. – Прошло два года, но их чувства не угасли. И вот, наконец, Гнедины откликнулись на мои приглашения навестить нас. Вы же понимаете, что означает этот визит. Они согласились с выбором дочери! Анатолий получит шанс сделать ей предложение! Это такой брак, такой брак! Это лучшее, о чем я могла бы мечтать для моего сына!

Боровицкая откинулась на стуле и обмахивала себя платочком. Дамы так увлеклись рассказом, что не заметили, как Сережа с серым от волнения лицом поднялся с места и двинулся в комнату к Розалии. Дверь оказалась приоткрыта! Он испуганно заглянул и встретил яростный взгляд Розалии Марковны.

– Вы все слышали! – ахнул Сергей.

Глава одиннадцатая

Сердюков медленно возвращался от берега лимана, обдумывая услышанное. Подойдя к центральному зданию лечебницы, он увидал возбужденного дворника, посланного на поиски горбатой фельдшерицы.