Рам! Да что же такое?! Что случилось?! И почему, черт возьми, молчит печать?! Я до сих пор ничего плохого от нее не чувствую, а как такое возможно, если все плохо?! Император умирает?! Но тогда почему Тизар ничего не предпринимает? Что? Магии лишили? Так нить я ему сейчас дам…

Я торопливо опустился возле императора на колени и всунул магу сияющий зеленью, сотканный сразу из десятка более мелких ниточек пучок.

– Оставь, – слабо улыбнулся император Орриан. – Мне уже ничто не поможет, мальчик.

– Но она ведь зеленая… – дрогнувшим голосом уронил я.

– А моя аура стала черной. Ты разве не видишь?

Я присмотрелся повнимательнее и только сейчас сообразил, что сажа на лице Тизара – это вовсе не сажа, а тонкий налет темной магии, которой «дядюшка», даже находясь от линии удара дальше всех, хватанул немало. Под сажей, судя по слабо горящим изумрудным искоркам, уже работало какое-то исцеляющее заклинание. А то может и не одно. Но у Тизара почернело только лицо. У Карриана, если я правильно рассмотрел, «обожгло» левый бок и руку – ту сторону, которой он находился ближе к отцу, когда я его толкнул. А его величество стоял к девчонке лицом. Именно на него пришелся максимальный удар. И, если бы его не прикрыли…

Я растерянно покосился на тело мастера Зена и вздрогнул – оно прямо на глазах обращалось в прах. Вот с тихим шелестом опала ткань с головы, ненадолго открыв изуродованное грубыми шрамами, совсем еще не старое лицо. Затем такие же, словно следы от зажившего ожога, шрамы проступили на обнажившейся груди, уходя на бок и левую руку. Вот следом за тканью начала стремительно истлевать кожа, мышцы, обнажая посеревшие и стремительно покрывающиеся рытвинами кости…

Да нет! Неужели и Орриан тоже…?!

– Это магия смерти, Мар, – невесело улыбнулся император, когда я перевел на него ошарашенный взор. – Самая опасная разновидность нашего дара, которая с одинаковой силой воздействует на все живое. Это происходит всегда, когда она остается без контроля. И убивает до тех пор, пока кто-то не возьмет удар на себя. Но хуже другое – магия целителей для меня так же опасна, как и магия смерти.

Я едва не отшатнулся.

Боже… нет!

– Ты все правильно сделал, мальчик, – тем временем добавил его величество. – Если бы я не забрал заклинание, оно ушло бы дальше – во дворец, затем в город… а если бы ты не уничтожил второе, то здесь лежало бы три мага, а не один. Тогда как заклинание все равно ушло бы дальше и продолжало убивать до тех пор, пока энергия его заряда, помноженная на силу, украденную у нас троих, не истощилась бы полностью. Тот, кто создал это заклинание, знал об этом. Найди его и убей, Мар эль Ро. Это – мой последний приказ, который ты должен будешь исполнить.

– Т-тизар… это как-то можно остановить?! – внезапно охрипшим голосом спросил я.

– Нет! – горестно прошептал придворный маг, даже не взглянув на нить, которую я до сих пор ему протягивал. А император понимающе улыбнулся.

– От безусловно смертельных заклятий нет защиты, мальчик. Даже у их создателя. Мне не больно. Не переживай: смерть не добавляет, а наоборот, уменьшает страдания. Но ее приход неизбежен, поэтому, когда мое сердце остановится, тело тоже обратится в прах.

«Но так не должно быть!» – едва не воскликнул я вслух. Однако покосился на Карриана и понял: не должно, но бывает. Именно поэтому темный дар считается таким опасным.

– Дай руку, – велел император Орриан, требовательно глянув на меня снизу вверх.