Лестница кончилась и они прошли по коридору. Щелкнул входя в замок ключ. Они оказались в комнате. Барашек хрипло застонал и потянулся к ее губам. Они поцеловались и поцелуй был страстным, как раз таким каким и должен был быть, может, даже, излишне страстным. Но это теперь уже не имело значения.

Лисандра еще успела подумать о том, что он не запер дверь, это было опасно, так было нельзя, но ее уже охватило вожделение, она уже не могла ждать, и позволила увести себя к кровати. Не успев опомниться, сообразить, как это произошло, она оказалась на белых простынях, а этот идиот взгромоздился сверху. Руки у него были потные, волосатые и первое что он сделал, это рванул ворот ее платья, да так что спереди, на груди, отскочила пуговица. В следующую секунду его мокрые губы заелозили по ее щеке.

– “Э, нет, так не годится” – подумала вампирша, переворачиваясь, чтобы оказаться на нем сверху. Ей была очень важна эта позиция, она давала определенное преимущество.

Баран схватил ее за талию. Руки его тянулись выше, к плечам, чтобы сдернуть с них платье. Стараясь избежать этого, Лисандра потеряла равновесие и ткнулась лицом в его шею.

Это и погубило все дело.

Натренированный взгляд Лисандры мгновенно определил то место, в которое надо кусать, чтобы добраться до вены. И мысль о том, что это возможно, вот сейчас, вот в это мгновение, сокрушила все ее самообладание.

Ей хотелось крови, ей жутко хотелось крови. Да, так, что забыв обо всем, Лисандра выпустила клыки, чуть‑чуть откинула голову, чтобы нанести удар, чтобы удобнее было впиться в эту, такую беззащитную, белую шею...

И тут, громко, словно выстрел, хлопнула дверь. Мгновенно очнувшись, Лисандра повернула голову и увидела служанку. Та, видимо, хотела войти в их комнату, да так и застыла на пороге. Лицо у нее было бледное, испуганное, рот полуоткрыт.

Вот и все! Охота провалилась. Теперь нужно было уходить, уходить как можно скорее.

– Гы, – улыбнулась Лисандра служанке, показывая свои великолепные, длинные клыки двухсотлетнего вампира. – У вас что, мода такая, входить без стука?

– О, боже, – пробормотала служанка и истошно взвизгнув, стала оседать на пол.

3

Охотник сидел на жестком стуле и задумчиво потягивал пиво.

Что еще нужно человеку, после того как он удачно и хорошо провернул дело? Может быть – женщину? Посмотрим. Кто знает, возможно, дойдет и до этого.

Там, снаружи, за стенами гостиницы осталась ночь белых всадников, остался уже канувший в прошлое день и труп мага, который, вероятно, все еще сидел в кресле, с ритуальным кинжалом в груди. А здесь был полумрак, играла негромкая музыка, кружились пары и можно было выпить пива.

Да, день кончился.

И слава богу.

Завтра, хорошенько выспавшись, он будет бродить по городу, смотреть на то, как постепенно, истаиваются, истончаются, исчезают нити мага, ждать когда они исчезнуть совсем, чтобы удостовериться, что дело сделано и можно купить билет на самолет. Это будет его последний полет в этом году – возвращение домой, к тишине, покою, книгам, креслу с жесткой спинкой и одиночеству. Одиночеству и холоду, странному сжигающему душу холоду, заставить отступить который могло только новое дело, новая охота... да и то, не всегда, право слово, не всегда...

А в будущем году... хм, ладно, все это неважно. Будет день, будет пища.

Он глотнул пива. Оно слегка горчило, но все же было вполне терпимо. За соседним столиком взвизгнула и слишком громко, слишком весело, засмеялась высокая, щедро накрашенная женщина. Ее высокую, нежную шею украшали живые бриллианты.

Странно. Надеть на себя целое состояние в ночь белых всадников! Эти сокровища должны были бы сейчас лежать за надежной броневой дверью сейфа, под охраной дюжих боевиков, с крупнокалиберными пулеметами! А она украсила ими шею, чтобы приехать сюда, в гостиницу.