Волузиан предположил.

— Да, но, вероятно, есть простой способ отмены защитных заклинаний. Думаю, никто не хочет лишиться своей силы, и она должна же пройти через защиту, чтобы наложить заклинание на новые подарки.

У меня аж голова разболелась, от всех этих сложностей.

— Значит, есть ещё что-то, что мы должны выяснить. Мы не можем заставить его действовать, просто силой.

— Это, все еще, вариант, — согласился он.

— Спасибо. Ты можешь идти.

Я вздохнула и потянулась на кровати, интересно, каким это образом мне надо составить план побега, если мои союзники заключены в темницах, дух ограничивается прихожей, и птица, которая меня возможно не понимает. Вдруг я почувствовала взгляд Волузиана.

— Что? — спросила я. — Есть что-то еще?

— У Дубового Короля есть еще одно послание для Вас.

— О. И что же это?

— Он сказал… — Я услышала отвращение в голосе Волузиана. — Он передал вам, что скучает и ему тяжело знать, что он находиться рядом, а прийти не может. Он сказал, когда будет лежать в кровати ночью, он будет представлять себе, что лежит рядом.

— Боже мой, — сказала я, почти рассмеявшись. — А я думала, что тебе раньше было плохо.

Волузиан никак не отреагировал. Я пыталась изобразить некоторую серьезность, но знала, что я улыбалась.

— Скажи ему, что это очень сладко, но ужасно самонадеянно, в свете нашей ситуации.

Волузиан растворился в воздухе, и вернулся, спустя минуту.

— Дубовый король полагает, что в свете данной ситуации, вы, скорее всего, были бы более расположены для таких предложений. Он сказал… лучше я процитирую…: «Лихие побеги разжигают страсть. Что обычно считается самонадеянным, действительно может показаться вполне разумным в смутные времена. Возможно, влияние насланной болезни не возымело бы столь морозный эффект, если бы мы пришли к такому выводу раньше.»

Я засмеялась.

— Ну, скажи ему, что это еще неизвестно, поскольку мы еще не осуществили смелый план спасения.

Волузиан колебался.

— Повелительница, я никогда ничего не просил у вас в рабстве, но сейчас, я прошу вас: не заставляйте меня продолжать передавать эти чувства подростков друг другу всю ночь.

— Ладно, — сказала я, чувствуя, что улыбка начинает возвращаться. — Возвращайся, и скажи Дориану, что мы закончили. Это — последнее послание, которое ты передаешь сегодня вечером. Я нуждаюсь во сне, и требуется слишком много силы держать тебя здесь.

Волузиан не поблагодарил меня — это было бы уже слишком для него, но он выглядел успокоенным. Он исчез в темноте и больше в ту ночь не появлялся.

Я пыталась уснуть, зная, что мне нужны силы для тех или иных дурацких происшествий, что были впереди. Будучи в руках врага, это легче сказать, чем сделать, особенно для таких как я, страдающих бессонницей, так что я без конца металась и ворочалась. Сон, наконец, пришел через пару часов, к счастью без снов. Я не просыпалась, пока кто-то не потянул меня за волосы. Сначала, будучи еще в полудреме, я пожала плечами. Потом это случилось снова, тянули так больно, что я вскрикнула и открыла глаза.

И обнаружила сокола Пятно смотревшего на меня, в паре сантиметров от моего лица.

— Господи Иисусе! — Я вскочила, убеждаясь, что мои глаза чудом не выклевали. — Ты не мог просто громко крикнуть из окна? Или постучать по стене клювом?

Пятно не ответил, продолжая чистить своё крыло.

— Я полагаю, что ты здесь не просто так, — сказала я. — Но ты, вероятно, не можешь мне сказать.

Он посмотрел на меня и протянул ногу.