– Когда дело доходит до контракта, он становится чертовски упрямым, но в этом, я подозреваю, вы ему не уступите.

– До недавнего времени я выставлялась в одной лос-анджелесской галерее. Держала ее семейка настоящих пираний, но я сумела все же отделаться от них без потерь. Думаю, что внакладе не останусь. Видите ли, мой тайный козырь в том, что мне, собственно, на все это наплевать. Я знаю себе цену. В деньгах я не нуждаюсь, а признание для меня ничего не значит. Если моя работа отвечает моим же требованиям, значит, я счастлива. Уже из-за этого игра стоит свеч.

Челис дожевала жареную шляпку гриба с беконом и куриной печенкой.

– Он потребует пятьдесят процентов плюс перевозка за ваш счет.

– Пятьдесят я ему дам. Я уже сказала, что с деньгами у меня проблем нет, но перевозка – это уж его забота. Большинство моих работ все еще на западном побережье, и с этим я возиться не хочу. Пастель – дьявольски нежная штука. Мало кто из грузоотправителей возьмет на себя такую ответственность, а если и возьмет, то нет гарантии, что погрузит нужной стороной вверх. В конце пути половина краски соберется внизу на раме, потому что я отказалась пользоваться фиксативами.

– Вот почему с ваших картин словно свет сочится, – задумчиво проговорила Челис, прислушиваясь к голосам, доносившимся с заднего двора.

– Челис.., насчет Бена. Мне кажется, между вами что-то есть?

Челис вздохнула. Следовало предвидеть, что от взгляда этой проницательной художницы не ускользнет жесткое напряжение, возникшее между нею и Бенджамином наподобие хрустальной нити, Голоса снаружи стали глуше – видимо, мужчин привлекло что-то на длинной крытой веранде, примыкавшей с одной стороны к главной комнате.

– Да.., то есть нет.., честно говоря, я и сама толком не понимаю, – вздохнула Челис, устремив на старшую собеседницу чуть настороженный взгляд. Что-то сочинять не было времени, к тому же Лара Морис, как ни странно, расположила ее к себе, и не только своей искренностью. Но и чересчур раскрываться тоже не хотелось. – А если так, то вам бы это не понравилось?

Небрежно швырнув последнюю тарелку в посудомоечную машину, Лара захлопнула дверцу и поджала губы.

– Это зависит от того, что конкретно имеется в виду.

– Я знаю Бенджамина много лет, – решилась Челис.

– Это мне ни о чем не говорит, – сдержанно заметила Лара. – Выпьете?

Челис взяла бокал белого вина с содовой, которого ей вовсе не хотелось, и, предупреждая следующий ход Лары, сказала:

– Мне нравится ваша мастерская. Вы давно здесь живете?

– Иными словами, давно ли я знаю Бенджамина. Отвечаю: мы познакомились как раз перед тем, как они с Джин окончательно расстались. Пытаться сблизиться с ним в тот период его жизни было все равно что пробовать подружиться с бешеным ежом, но настойчивость победила. С тех пор нас связывает взаимная симпатия, и я надеюсь, это надолго. Если вам именно это хотелось знать, то я рада. Возраст девичьих секретов я немножко переросла.

Женщины настороженно присматривались друг к другу. Чтобы скрыть тревогу, Челис пришлось призвать на помощь все свое самообладание. Она ясно ощущала, что ее кое от чего предостерегли, и, хотя это предостережение было совершенно излишним, оно обидело ее.

Обидело? Оно ее возмутило'. Сверхчеловеческим усилием воли она заставила себя прогулочным шагом подойти к висевшей на стене картинке в очень свободной манере и отпустить по ее поводу какое-то нелепое замечание.