Слетев с псины, я сгруппировался, кувыркнулся, и сразу же вскочил на ноги. Не было времени сгибаться от боли, ведь зверь просто нас убивал.

Нож остался в голове противника. Моё состояние было критическим, и я укрепил до предела внутренний стержень псионика, заставляя себя оставаться на плаву. Вот только с моими возможностями ничего особо не получилось.

Левая рука висела плетью, и я боялся, что для исцеления может не хватить одних только таблеток «вытяжки». Ещё и спина с рёбрами горели от боли — монстр тут мной все стены отдраил.

— Вася, не спи, — процедил я сквозь зубы, выпрямляясь, — Держи нас обоих, Васёк.

Мой седой сосед по телу не подавал признаков жизни, и я понял, что он уже давно отключился от болевого шока. Ну, что за дрищавая закалка?!

Эвелина как раз стряхивала пепел с опалённой шевелюры Хромого, когда монстр снова рванулся к ним. Чернолунница опять успела ткнуть посохом прямо в пасть «угольку», тот на миг замешкался, а через секунду я таранным ударом воткнул сапог ему в рёбра.

Сил хватило, чтобы сбить тварь с ног, но та сразу же вскочила. А вот я не удержался, завалился… и как раз на сломанную левую руку!

— А-а-а!!!

От моего крика по туннелю прокатилось оглушительное эхо. Перед глазами замелькали искры, взорвались тёмные пятна, в голове зазвенело.

Тим, вставай. А ну, псовая твоя рожа, вставай давай!

Я смог только поднять голову…

В горле «уголька» заклокотало, будто пламя бушевало. Тварь разозлилась, стала рыть лапой землю, из её пасти пошёл дым. Вот «уголёк» шагнул ко мне, но вдруг качнулся в сторону, неуверенно тряхнул головой.

Я оскалился от счастья. А мой нож в голове твари всё-таки делал своё дело.

Хромой всё сидел на пятой точке и дрожащими руками целился, жмурясь при этом. Как будто, на хрен, там патроны есть… Наивный сопляк.

«Уголёк» двинулся ко мне, чтобы добить, и Эвелина с визгом прыгнула вперёд, решив огреть монстра наотмашь посохом. Но тот вдруг извернулся, перехватив оружие пастью, и вырвал его из рук чернолунницы.

При этом тварь неожиданно задела синим концом посоха свои рёбра, и с ужасающим рёвом выплюнула оружие. Одновременно в месте касания что-то хлопнуло, зашипело, и под своды туннеля стал подниматься пар.

Это здорово меня впечатлило, я даже облокотился на целую руку. Так, смерть пока отменяется.

— Эвелина… — вырвалось у меня, — Почему ты сразу не атаковала его синим концом?

— Который с нэрусом?! — Эвелина удивлённо сделала шаг к своему оружию, отлетевшему к истерзанному трупу помойника.

«Уголёк», пар вокруг которого уже развеялся, с озлобленным рыком дёрнулся, заставляя чернолунницу отступить. На его рёбрах виднелось особо тёмное пятно, будто на костёр плеснули ведро воды, но эта потухшая зона потихоньку разгоралась и снова наливалась краснотой.

Монстр уже не кидался, а очумело вертел головой, рассматривая всех нас и не зная, от кого ждать атаки. С одной стороны безоружный и покалеченный я, посередине Хромой с бесполезным пистолетом, и растерянная Эвелина, тоже лишившаяся своего посоха.

Вообще, «уголёк» вёл себя довольно странно. Это не первый элементаль, которого я встречал, и обычно они просто бросались в атаку, даже не думая о смерти.

— Нэрус и пирус, вода и огонь, — тихо ответила мне Эвелина, на всякий случай прикрываясь руками от монстра, — Слишком разные стихии, и нельзя заранее знать, что будет, когда они столкнутся. Только сильный маг может предугадать это.

Силы покидали меня, и слова Избранницы долетали уже будто сквозь пелену. Качнувшись на локте, я удивлённо выпятил губу:

— Вот оно, значит, как…

Нэрус и пирус.