Феликс с отчаяния запустил в манекен жезлом и сбил его на пол.

Извивающаяся вспаханная полоса на полу уже достигла половины пути до золотого ларца.

– Он охотится за тем ящиком! – выпалила я, стараясь говорить более связно. – Спасайте ящик!

Согласна, не самый лучший в истории боевой клич, но Картер, кажется, меня понял. Одним прыжком он оказался прямо перед продвигающимся вперед Хаосом и вонзил в пол свой меч. Магический клинок вошел в мрамор, как горячий нож в мороженое. В обе стороны от него протянулась сияющая голубая линия – защитное силовое поле в исполнении Картера. Полоса разрушения врезалась в световой барьер и замерла.

«Бедный Картер Кейн. – Теперь голос Змея доносился отовсюду сразу. Экспонаты вокруг нас взрывались один за другим, не выдерживая переполняющей их энергии Хаоса. – Все еще мнишь себя предводителем… Но то, что ты пытаешься построить, я сотру в порошок. Ты потеряешь всех, кто тебе дорог».

Голубая защитная линия Картера замигала, готовясь сдаться под напором разрушительной магии. И если я не помогу ему прямо сейчас…

– Эй, Апоп! – заорала я. – Что же ты меня не уничтожишь? Только грозиться можешь? Давай же, ты, уж-переросток!

Зал наполнился злобным змеиным шипением. Кажется, мне стоит упомянуть, что среди моих многочисленных талантов не последний – умение выводить людей из себя. Похоже, со змеями у меня тоже отлично получалось.

Пол перестал крошиться и выровнялся. Картер снял магический щит и едва не рухнул от изнеможения. Хуфу, светлая голова, тут же метнулся к золотому ларцу, схватил его и дал деру.

Когда Апоп заговорил снова, в его голосе ясно слышалась неприкрытая злоба: «Ладно же, Сейди Кейн. Настало время умереть».

Бараноголовые сфинксы ожили и зашевелились. Их пасти полыхнули огнем, и они ринулись прямо на меня.

К счастью, один из них на всем скаку поскользнулся на луже, оставшейся от пингвина, так что его сильно занесло влево. Второй, без сомнения, вцепился бы мне в горло, если бы на его пути не оказался очень своевременно появившийся верблюд.

Да-да, самый настоящий верблюд. Уж если даже вы от этой новости растерялись, то представьте, каково пришлось бедняге криосфинксу, который определенно не был готов к такому неожиданному препятствию.

Откуда в музее взялся верблюд, спросите вы? Возможно, я уже упоминала о коллекции амулетов, которые повсюду таскал с собой Уолт. Два из них, в частности, служили для того, чтобы в случае надобности превратиться в живых – и крайне неприятных – верблюдов. Мне уже приходилось иметь с ними дело, так что я не испытала особого восторга при виде здоровенного косматого дромадера, который вдруг оказался в двух шагах от меня. Правда, выступил он достойно: понесся прямиком на криосфинкса, опрокинул его и сам навалился сверху. Сфинкс взвыл от досады и попытался освободиться от придавившей его туши, но верблюд только фыркнул и звучно пустил газы.

– Гинденбург, – догадалась я. Поверьте, только один верблюд на свете умеет портить воздух с такой невыносимой эффективностью. – Уолт, ради всего святого, зачем…

– Прости! – В его голосе прозвучали панические нотки. – Не тот амулет!

Но, как бы то ни было, метод сработал. Может, верблюды не очень одаренные бойцы, зато они тяжелые и неуклюжие, а в драке это тоже бывает полезно. Криосфинкс рычал и бился, царапая когтями пол, но спихнуть с себя верблюда не мог. Гинденбург только шире растопырил длинные ноги, встревоженно зафырчал и снова раскатисто пустил газы.

Я отступила поближе к Уолту и попыталась собраться с мыслями.